N почувствовал опасность. Она угрожала непосредственно всем и никому явно. Предложение A было неожиданным. Несмотря на то что оно отвечало тактике A, все были поражены. Хотя рассуждения A были двусмысленны, его намерения были однозначны. Его речь была внешне логичной, выдержанной в традиционном революционном стиле, отшлифованной на бесчисленных тайных и открытых собраниях времен борьбы. Однако она содержала в себе одно несоответствие, в котором и была скрыта правда:
A хотел лишить Партию власти, демократизировав ее. Этот ход давал ему возможность свалить Политический Секретариат и окончательно утвердить свое единовластие. Прикрываясь парламентом он стал бы еще более могущественным, не случайно в начале речи он упомянул о необходимости насилия. Правда, уверенности в том, что нависла угроза чистки, пока не было. Роспуск Политического Секретариата мог произойти и без чистки. Но A не остановится перед тем, чтобы ликвидировать всех, кто, по его мнению, мог оказать сопротивление его единовластию. А что такие в Политическом Секретариате имеются, A доказал арестом O. Но не успел N подумать, представлял ли он угрозу для A или нет и насколько возможно его падение с поста министра связи из-за роспуска Политического Секретариата (с удовольствием он сейчас вспоминал лишь почтовые марки к дню конференции по защите мира), произошло нечто непредвиденное.