7
Война, блядь, идёт, а я зациклился на одной девчонке. Ничего не стоит мне уничтожить всю эту грёбаную организацию, да вот оттягиваю момент. Чего жду — не понятно, не я, так кто-то другой.
После вчерашнего бала хожу мрачнее тучи, мои псы наводку получили, крот в рядах сопротивления сдал всех с потрохами, и имя моей девки в первых рядах. И что мне делать? Прикончить всех своих? Не вариант, решаю предупредить их о предстоящем аресте, пусть покидают страну, лучше, чтобы она была вдалеке, но жива. Зову к себе солдата-новичка и отправляю его с письмом в дом Риверов. Ещё через час я лично управляю группой захвата преступников. Когда доезжаем до дома Рии, уже светает, и я надеюсь, что они уже давно где-то в Париже. Но, блядь, какого же моё удивление, когда мои солдаты выводят в наручниках её отца, брата и саму Рию.
Она смотрит мне в глаза, когда один из солдат заталкивает её грубо в машину. Не забыть бы мне пристрелить щенка.
Рия в камере-одиночке, и я сам лично проведу допрос. Когда её приводят ко мне в камеру для пыток, я буквально немею. Она вся в синяках и ушибах, губа разбита, одежда разорвана, волосы запутаны, и Рия вся дрожит. Блядь. Достаю пистолет с кобуры и спокойно обращаюсь к двум офицерам:
— Кто? — они смотрят друг на друга в замешательстве.
— Сер, она сама напросилась, предательская сучка, — лучше бы ты молчал, стреляю в голову, Рия вздрагивает от звука выстрела, и я жалею, что ей приходится видеть это.
— Я сейчас задам вопрос девушке, — обращаюсь ко второму, что застыл на месте не в силах двигаться, — и от её ответа будет зависеть твоя жизнь. Ты понимаешь меня? — он в шоке, только согласно кивает.
— Мисс, они насиловали вас? — пожалуйста, скажи нет! Рия смотрит на него и я могу поклялся, что на мгновение вижу улыбку на её разбитых губах.
— Да, — говорит она шёпотом, офицер пытается что-то сказать, но не успевает. Когда падает замертво, я подхожу к ней, и она снова смотрит мне в глаза, но ни капли страха, сожаления или ещё какого-нибудь чувства, что доказывало бы насилие, я не вижу.
— Как ты? — глупый вопрос.
— Отлично, теперь можете, Генерал, и меня пристрелить. Секреты не выдам, а как женщина я точно вам нахрен не сдалась после них, — вот как. Она вспомнила мой вопрос в лифте.
— Ты права, — говорю, накидывая своё пальто ей на плечи. Хочу забрать её от сюда подальше.
— Генерал, зачем вы пачкаете ваше пальто, я не достойна такого внимания.
— Рия, пожалуйста помолчи, — она что, хочет, чтобы я воскресил этих тварей, чтобы ещё раз убить? Я уже верю, что они касались её. И теперь жалею, что не организовал для них изощренные пытки.
На улице уже холодно, если осень такая, то зима будет суровой. Помогаю ей сесть на пассажирское сидение, она дрожит, чёрт, как я вообще допустил такое. Я в бешенстве. При одной мысли, что они касались её, я схожу с ума, не говоря уже о насилии, а я ведь собирался дарить её, как только наиграюсь. Теперь меня тошнит от этих воспоминаний. Сажусь за руль, едем молча, я слышу, как она изредка делает глубокие вдохи, что ей пришлось пережить? Ну почему они не покинули страну, я же предупреждал?
Когда доезжаем до дома, естественно, моего, помогаю ей выбраться с машины.
— Зачем я здесь, Генерал? — она пытается звучать строго, но получается устало.
— Не забывайся, Рия, ты там где я хочу, — прислуга уже спит, в доме тихо, отвожу её на второй этаж, в ванную комнату при моей спальне. Она молчит, повинуется, сажаю Рию на бортик ванной, сам включаю воду. Пока ванна набирается, стою перед девушкой на коленях, раздевая её, сперва Рия сопротивляется, я с трудом забираю у неё моё пальто, но потом она перестаёт дергаться и даёт мне делать своё дело. Избавившись от одежды я замечаю, что белье на ней целое. Она понимает, о чём я думаю.
— Ты снова успел, — говорит шёпотом. — Эрик, ещё немного и…
— Не надо детка, — я притягиваю её к себе и крепко сжимаю в объятиях, так и сидим в обнимку на холодном кафеле. Потом я поднимаю её, и, избавившись от белья, сажаю в горячую воду.
— Хочу с тобой, — она тянет меня за руку, и я подчиняюсь. Раздеваюсь и присоединюсь к моей девочке. Сажусь позади неё и обнимаю, давая ей возможность прилечь на меня и расслабиться. И только сейчас понимаю, насколько я устал.
— Почему вы не уехали? — этот вопрос не давал мне покоя.
— Мой отец говорит — побег доказывает вину.
— Малыш, вы и есть виновники!
— Смотря с какой стороны смотреть, Эрик. У монеты две стороны.
— Не учи меня, женщина! — она шлепает меня по руке, что под водой покоится на её бедре, и сразу же за мелкими брызгами последовала небольшая волна, что омыла ванную комнату. — Я, чёрт возьми, предвидел, что всё так и будет, я же просил тебя остаться дома.
— Да, просил, но в качестве кого, Эрик? Кто я тебе? — я молчу, и она продолжает, — твоя наложница, что потанцует тебе, трахнет и сделает массаж, или твоя гейша, что выслушает твои мысли, трахнет тебя и даст дельный совет?
— Вот ты и сама ответила на свой вопрос, — она, блядь, не в том положении, чтобы дерзить и выносить мне мозг, но делает это, и вполне удачно. И когда я готовлюсь выслушивать крики и негодование, она мягко добавляет:
— Рада, что обломала вас, Генерал, — вот чем она меня зацепила. И держит.
— Ни сколько, ты же здесь, Рия.
— Блядь, вы испортили мне кайф.
— Сейчас другой доставлю, — говорю ей и сжимаю руку на её груди.
После, когда она засыпает в моих объятиях, я оставляю её одну. Мне надо много чего сделать, в данный момент допросить её отца и брата.