Но, несмотря ни на что, Империя доживаю свои последние дни. В 455 году вандальский король Гейзерих со своим флотом переправился на землю Италии, захватил Рим подверг его окончательному разорению.
В последние десятилетия существования Империи императоры делаются фактически игрушкой в руках вождей наёмных варварских войск или хитроумных придворных советников. Именно эти люди достаточно быстро, хотя и не без интриги, возводят своих ставленников на престол и столь же блистательно низвергают их с почётного места, если они чем-то не угождают своим настоящим хозяевам. Последним императором Западной Римской империи был Ромул Августул, которого восставшие под предводительством Одоакра разноплеменные варварские наёмные войска низложили и отправили в ссылку в Кампанию. Это почти незаметное, но на самом деле действительно всемирно-историческое событие, возвестившее миру о конце Великой Империи, произошло в 476 году. Именно в этом году закончил своё существование Древний Рим, и, как считают многие учёные, именно с этой датой мы можем связывать окончание истории античного мира и начало истории новой, средневековой Европы.
Кризис и развал некогда могущественного государства был связан с положением и развитием новой мировой религии — христианства. Судьба христианской церкви эпохи заката Римской империи весьма показательна сама по себе, ибо, выйдя из катакомб на форум и превратясь за несколько десятилетий в государственную религию, христианство достаточно явно отразило всю противоречивость эпохи упадка. Конечно, нельзя сказать, что оно способствовало падению Рима как державы, но то, что новая религия не затронула сердца и души всего населения Империи (особенно сельского), не сумев сплотить его для решения общегосударственных задач, и, более того, само уже находилось в состоянии перманентного кризиса (о чем свидетельствуют догматические расхождения внутри христианского лагеря и наличие ересей), говорит само за себя. Развал целостной Империи не привёл к падению её новой идеологии — она была слишком молода и жизнеспособна и пережила римское государство, но то, что внутри её наметились (помимо ересей) кардинальные административно-политические расхождения ещё до раздела Империи в 395 году и уже тем более до Великого раскола 1054 года, быть может, сыграло отнюдь не позитивную роль для этого весьма пёстрого в этнокультурном отношении государства.
После завершения гонений эпохи Диоклетиана и в ходе борьбы за власть между Константином, сыном Констанция Хлора, с его соперниками будущему великому императору удалось добиться реабилитации христианства. В 313 году был издан т. н. Миланский эдикт, согласно которому церкви возвращались конфискованные имущества, драгоценности, книги и т. и., а гонения провозглашались несправедливыми. Однако это ещё не давало христианству статуса государственной или хотя бы привилегированной религии. Оно пока было религией, разрешённой к исповеданию.
Как и любую идеологию, христианскую веру почти с самого начала её существования начали раздирать противоречия, вылившиеся в форму так называемых ересей, ибо, фигурально выражаясь, каждый понимал догматику и учение по-своему. Но особенно «урожайными» оказались для церкви IV и V века, когда сформировались и пышным цветом расцвели ереси, которые в изменённом (причём не всегда) виде существуют и по сей день. Среди них особо следует отметить арианство и несторианство, оказавшие заметное влияние на развитие неортодоксальной жизни последующих времён. Во втором десятилетии IV столетия пресвитер александрийской церкви Арий сформулировал учение, которое в общих своих чертах выглядело так: Бог Сын не тождествен по своим качествам Ногу Отцу, Он может быть только нодобосущным, а не единосущным (как утверждала ортодоксальная церковь) Будучи существом тварным, Бог Сын не может сравняться с Отцом, а следовательно, Его надлежит считать существом более низкого плана, чем Бога Отца. Это учение встретило неоднозначный приём среди христиан восточных районов Империи. Часть духовенства и простых верующих охотно восприняли этот тезис, поскольку он более понятно объяснял ряд догматических положений официальной веры. Остальные продолжали придерживаться старой традиции. Для разрешения этого вопроса, явно перераставшего из чисто церковно-богословского в политический, в 325 году был созван Первый Вселенский собор христианской церкви в малоазийском городке Никея. Инициатива в созыве собора принадлежала самому императору, так как он видел, что разделение его подданных на партии в столь важном вопросе вело к созданию напряжённости и даже прямым столкновениям (подчас вооружённым) сторонников арианства и ортодоксов. В результате по окончании заседаний собора Арий и его последователи были осуждены, часть из них отправилась в ссылку в традиционно приспособленные для этой цели районы Подунавья (нынешняя северо-восточная Болгария), другие после отречения были прощены. Между тем сам основатель ереси не успокаивался, и вскоре его взгляды были приняты на вооружение даже теми, кто, не разделяя в общем-то теологических изысканий александрийца, поддерживал его, думая исключительно о противодействии претензиям римского епископата на главенство (или, по крайней мере, верховный авторитет) в делах веры и церкви. Кроме того, очень быстро религиозные пристрастия сомкнулись с политико-придворными интересами и группировками. Правители различных областей Империи, сыновья Константина Великого Констанций и Валент, после смерти своего отца (с 337 г.) разошлись во взглядах на вопросы догматики. Впрочем, их интересовали отнюдь не теологические тонкости, разбираться в которых они предоставляли придворным советниками по делам христианской церкви да учёным богословам и церковным иерархам. Гораздо больше они стремились обрести устойчивую поддержку у христианского населения; при этом правитель Запада придерживался позиции официальной церкви, а глава Востока — арианской. Именно расхождение в политических целях и устремлениях привело в конечном итоге к расколу в среде восточного духовенства, что не вносило стабильности ни в идеологию, ни в повседневность жизни уже полухристианской Империи. Обе стороны взаимно осыпали друг друга проклятиями, предавали анафеме наиболее активных деятелей церкви, уличали друг друга в неверном понимании текстов Священного писания и произведений церковных авторов I—III веков.