Он подвез меня на своем мотоцикле, и я влюбилась.
Боже, я была молодой. Молодой и глупой.
* * *
– Думала, ты имеешь в виду машину, когда сказал, что подвезешь меня домой, – прошептала я, глядя на высокого, красивого и пугающе идеального мужчину, стоящего перед блестящим черным «Харлеем» с заказной золотой росписью. Его представили мне как Пэйнтера, и, очевидно, он был членом того же мотоклуба, что и новый бойфренд Лони, Риз.
– У нее действительно была травма головы, – заметила Лондон резким голосом. Она с тревогой на лице оберегающе держала меня за руку, глядя то на меня, то на Пэйнтера.
– А я и думал, что это будет машина, – вздохнул Риз.
– Ты не сказал, и не похоже, что она действительно ранена или что-то в этом роде, – ответил Пэйнтер, пожимая плечами. Он взглянул на меня. – У тебя болит голова?
Голова болела, но он был таким красивым и идеальным, и я не хотела сглазить это. Светлые, колючие волосы. Сильные, прямые скулы и мускулистые руки, которые, как я знала, были бы достаточно сильны, чтобы подхватить такую девушку, как я, и унести меня туда, куда мне нужно.
– Вообще-то нет, – ответила я, нервничая, но и возбуждаясь тоже. Я бросила еще один взгляд на мотоцикл, представляя, каково было бы сидеть позади него, обнимая его, пока мы летели по шоссе. – Хотя врачи сказали, – «никаких резких движений».
– Так ты держись крепче, – предложил Пэйнтер, играя с моими глазами. Он облизал губы, и я почувствовала, как у меня внутри все сжалось.
Боже мой, он такой горячий и смотрит прямо на меня!
– О, черт возьми, – сказал Риз, полез в карман за своим телефоном. – Я позвоню кому‑нибудь другому.
– Нет, все в порядке, – быстро сказала я, надеясь, что мистер горячее тело не передумает меня отвезти. – Я постараюсь доехать на байке.
Я попробую оседлать тебя, секси…
Офигеть. Эти извращенные мысли совсем не характерны для меня. Пэйнтер подмигнул, и я бы упала в обморок на месте, если бы не была так чертовски здорова и не из тех, кто падает в обморок. Стыд тоже присутствовал, потому что он точно поймал бы меня своими мускулистыми руками. Я чувствовала это. Я слегка улыбнулась ему, надеясь, что не выгляжу глупо.
– Поосторожней с ней, – отрезала Лондон, скрестив руки на груди и выставив вперед бедро. Я уставилась на нее в шоке – это было совсем не похоже на Лони. Неужели она только что все испортила?
Пэйнтер поднял бровь.
– Охренительно бесценно, през, – сказал он и снова улыбнулся мне такой прекрасной улыбкой, что у меня закружилась голова. У тебя кружится голова, потому что у тебя сотрясение мозга, – подсказал мне здравый смысл.
Я показала ему мысленный палец, потому что на хуй здравый смысл.
– Ты идешь или нет? – спросил он, с важным видом подходя к своему байку и забираясь на него. Намеренно избегая взгляда Лондон, я последовала за ним, запрыгивая сзади, прежде чем он успел передумать.
– Держись, детка, – сказал он мне низким и ровным голосом. Как виски. Не то чтобы я пила много виски, но попробовала немного на нашем выпускном вечере в школе, в начале лета. Подняв руки, я нерешительно коснулась его бедер. Он поймал их, плотно обернув вокруг своего живота. Я чувствовала его твердый пресс через тонкую ткань футболки и ощущала запах кожи его кожаного жилета. Моя грудь прислонилась к его спине, и я снова почувствовала головокружение. Затем он наклонился и коснулся моего колена, быстро сжимая его.
Ой. Мой. Бог.
* * *
Поездка заняла около десяти минут. Десять славных минут, которые включали короткий отрезок шоссе, когда мы оставили Кер-д'Ален позади, что означало, что мы ехали быстро. Потом он съехал с дороги и припарковался перед старой жилой усадьбой, с небольшим износом по краям. Он заглушил мотор, и от внезапного отсутствия шума и вибрации у меня зазвенело в ушах. Мы посидели так с минуту, пока я собиралась с мыслями. Он снова коснулся моего колена.
– Если ты хочешь слезть с байка, детка, я тебя отпущу, – мягко сказал он.
Я тут же отдернула руки, удивляясь, какой большой задницей себя выставила. А потом с трудом слезла с мотоцикла, глядя куда угодно, только не на его лицо, потому что не смогла бы вынести, если бы он смотрел на меня с отвращением или, что еще хуже, с жалостью.
– Пойдем, – сказал он, мягко касаясь моей поясницы и ведя меня к крыльцу. – У меня есть код, чтобы провести тебя внутрь. Ты можешь ненадолго прилечь, отдохнуть.