– А ты разве не идешь?
Идешь? Нет, пока нет. Нет, пока ты не обхватишь меня своими губами.
– Ну, конечно, – выдавил я. – Не знал, что ты хочешь меня.
Она уставилась на меня с таким напряженным выражением лица, что, клянусь, воздух между нами обжигал. Ладно, он совсем не обжигал, потому что это блядь, отстой, но он что-то сделал. Казалось, что между нами протянулась тугая струна – нет, фортепьянная струна, – дрожащая и пульсирующая с каждым ударом моего сердца.
Мел начала подниматься по лестнице, и я последовал за ней, не сводя глаз с нежного, женственного покачивания ее попки. Эти ноги тоже были не так уж плохи, и, видя мою работу по всему ее телу, я почувствовал что-то странное ... Я понятия не имел, как это описать, но мне понравилось. Мне это очень понравилось. Я чувствовал, что она принадлежит мне. Было бы здорово, если бы я мог просто вытатуировать свои метки на ней навсегда.
Нет, наверное, не очень хорошая идея разрисовывать ей лицо, даже мне пришлось признать это. Но мысль о моей работе на ее спине, когда при этом я смогу смотреть на нее сверху вниз, обхватив руками ее талию и трахая ее задницу?
Я бы это сделал.
– Вот и ванная, – сказала она, указывая на дверь наверху лестницы. – А это комната Джессики. Моя – в дальнем конце коридора, над крыльцом.
Я посмотрел вниз, на ее дверь, на ступеньку, ведущую в ее личное пространство. Я хотел посмотреть, где она спит, но вместо этого она прошла в комнату Джессики. Вся одежда была свалена в кучу на лохматом зеленом ковре, а плакаты наполовину свалились со стен. У меня было неприятное ощущение, что штукатурка была настолько слабой, что не могла удержать их ... Это место казалось таким же прочным, как осиное гнездо.
– Зеркало на задней стороне двери, – сказала Мел, закрывая ее за нами. Она стояла неподвижно, изучая свое отражение, и я подошел к ней сзади. Зеленые линии извивались по всему ее телу, усыпанные цветами, которые расцветали и увядали в узоре, который я хотел бы сохранить навсегда.
Нет, я хотел сохранить навсегда ее.
Боже, я заслужил пулю, потому что хотел осквернить ее. Осквернить ее, а потом запереть так, чтобы никто другой не смог даже увидеть ее, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ней.
– Это прекрасно, – тихо сказала она, касаясь своего лица. Я потянулся и положил руку ей на плечо. Она накрыла ее своей, переплетая наши пальцы вместе. Ее глаза в зеркале прожигали меня насквозь, и тогда мой мир изменился.
Я влюбился в Мелани Такер.
Не какой-то там маленький мальчик, чушь собачья, «любовь», которую я испытывал к Эмми Хейз – ничего подобного. Это было глубокое, почти болезненное в своей порочной силе чувство. Это было похоже на то, как будто она запустила щупальца глубоко внутрь, связывая нас так крепко, что я бы умер, если когда-нибудь попытался вытащить их.
Я был по-настоящему, глубоко и совершенно трахнут, потому что я чертовски любил эту девушку ... и она была не для меня.
– Эй, – прошептал я.
– Эй... – прошептала она в ответ.
– Я думаю, что мы должны…
Внезапно дверь отлетела назад, и Мел врезалась прямо в меня. Я протянул руки, чтобы поймать ее, когда Таз, пошатываясь, вошел в комнату, Джессика сидела у него на спине.
Он замер, обводя взглядом Мел, когда я понял, что она уронила лифчик, когда упала.
– Хорошее произведение искусства, – сказал он, широко улыбаясь. – Но я думаю, что ты пропустил пару мест.
Я положил руку на грудь Мел, изо всех сил стараясь прикрыть ее. Она вскрикнула. Затем вырвалась на свободу, выбежала из двери в свою спальню, а Джессика набросилась на меня, отвешивая мне пощечины, пока как Таз хохотал до упаду.
– Тебе нельзя прикасаться к ней, – взвизгнула Джесс. Я поднял руку, чтобы защитить глаза, задаваясь вопросом, как, черт возьми, когда-либо считал эту девушку достаточно сексуальной для пьяного секса на одну ночь. Можно ли это вообще это так назвать? Это было пристрастно, причем дерьмово пристрастно.
– Убери от меня свою женщину, – крикнул я Тазу, и тот засмеялся еще громче. Наконец мне удалось стряхнуть с себя кричащую королеву Банши, толкнув ее к Тазу, чтобы я мог пойти за Мел.
– Я убью тебя! – выкрикнула Джессика позади меня. Чертова ведьма. Сначала Кит, теперь она. Я был окружен дьяволицами. Дверь Мел захлопнулась, и я услышал, как она всхлипывает.
Ебаный ад.
Я уже сломал ее, и даже не переспал с ней.
Мелани
Я откинулась на кровать, смеясь так сильно, что мне стало больно. Боже, какое выражение лица было у Джессики. Безумное лицемерие и странность, а после того, как я уронила лифчик ... это было уже слишком. И как раз вовремя, чтобы напугать и ее тоже. Она пугала меня годами.