Подполковник снял очки и понизил голос.
— Мне вчера в Управлении намекнули, что если мы одержим поражение, то весь отдел лишат квартальной премии.
Перспектива лишиться прибавки к скромной зарплате не обрадовала милиционеров.
— А что в случае победы? — спросил Соловец.
— В случае победы не лишат,— ответил Мухомор.
Оператиники с сомнением отнеслись к предстоящему спортивному мероприятию.
— У нас же в этом деле опыта нет, Юрий Саныч,— сказал Волков.
Петренко улыбнулся.
— Предусмотрел,— сказал он.
Подполковник вынул из ящика стола пожелтевшую от времени книгу «Пособие юному футболисту», выпуска пятьдесят шестого года.
— Вот. Изучайте. Наиболее важные места я заложил.
Мухомор показал закладки в «Пособии» и протянул книгу Соловцу Тот открыл ее на заложенном месте.
— Начинать заниматься футболом следует с восьми лет,— прочитал майор.— В более позднем возрасте приемы игры усваиваются гораздо тяжелее.
Петренко был доволен.
— Правильно! — сказал он.— Чем раньше вы начнете готовиться к матчу и тренироваться, тем больше у вас шансов на победу!
Подполковник достал из-под стола футбольный мяч.
— Вот,— сказал Мухомор.
Он протянул мяч подчиненным.
— Просили передать вам из Управления.
Дукалис взял в руки мяч и с сомнением посмотрел на него.
— А мне что делать, Юрий Саныч? — спросила Настя Абдулова.
— Как что!
Мухомор всплеснул руками.
— Подумай, как организовать наглядную агитацию в отделе, чтобы все пришли на матч. И не просто пришли, а болели.
— Понятно, товарищ подполковник,— сказала оперативница.
Мухомор закончил.
— Идите, работайте,— подытожил он.— И имейте ввиду, нам нужна только победа!
В тот день возле обменного пункта на Невском проспекте возникла особенно длинная очередь. Накануне выходных горожанам необходимо было поменять накопленные за зиму доллары на рубли. Изнывая от жары люди терпеливо топтались у входа в банк. Мимо проходила женщина лет сорока в темных очках. Она очень спешила и, увидев очередь возле обменного пункта, стала беспомощно оглядываться по сторонам. К ней подошел меняла, парень лет тридцати в цветастой рубашке и белых слаксах. Между ним и женщиной завязался разговор...
Через некоторое время кассир как всегда обошел менял и с собранными деньгами сел в машину инкассатора,
— Как дела? — спросил тот
— Сегодня много работы,— ответил кассир.
Он передал деньги и вышел из машины. Автомобиль тронулся в сторону биржи. Из-за пробки пришлось потерять время возле Дворцового моста. Наконец машина очутилась на набережной и понеслась вперед, обгоняя троллейбусы.
На Конском переулке, недалеко от здания биржи было пустынно. Инспектор ГИБДД, скучая, стоял возле перекрестка. Когда на переулок въехала серая иномарка, он остановил ее и отпустил, проверив документы. Отъехав метров двадцать от инспектора иномарка остановилась возле тротуара.
В это время автомобиль с инкассатором миновал набережную и нырнул в поток Большого проспекта Васильевского острова. Вскоре он оказался на Конском переулке. Водитель увидел инспектора ГИБДД, стоящего у перекрестка. Инспектор остановил машину.
— Старший инспектор Павлов,— представился гаишник.— Ваши документы, пожалуйста.
Шофер опустил стекло и молча протянул права и техпаспорт. Инспектор начал внимательно их изучать. Вдруг он выхватил из кармана пистолет и выстрелил в голову водителя. Из стоящей неподалеку серой иномарки выскочили два человека с автоматами. Они подбежали к машине инкассатора и короткими очередями расстреляли его и сидящего рядом охранника. «Инспектор ГИБДД» открыл заднюю дверь расстрелянной машины и взял дипломат из рук убитого...
На дежурный пульт Двенадцатого отделения милиции поступил вызов. Через десять минут милицейский «уазик» с оперативниками на борту и воющей сиреной понесся в сторону Конского переулка, где прохожие обнаружили трупы трех мужчин в изрешеченной пулями машине.
А еще через двадцать минут Соловец, Ларин, Дукалис, Волков и эксперт-криминалист Калинин приехали на место преступления. Вокруг машины с трупами толпился народ. Милиционеры начали свою работу. Калинин сфотографировал автомобиль и убитых. Ларин поговорил со свидетелем преступления. Это был пожилой человек лет шестидесяти пяти. На нем были белая кепка, толстовка и разваливающиеся сандалии.
— Скажите, что вы видели? — спросил Ларин.
Откашлявшись свидетель начал говорить.