Марк смотрел на нее и глаз не мог оторвать. Ноги ее, в туфлях-лодочках, обтянутые шелковыми чулками, выглядели стройными и холеными.
– Что ты на меня так смотришь, Марк?
– Ты… – начал он внезапно охрипшим голосом, и у него перехватило дыхание; он откашлялся. – Ты сегодня такая красивая.
– Благодарю вас, сэр, – она засмеялась низким, гортанным смехом и сделала медленный пируэт, двумя руками расправив перед ним юбку. – Я рада, что тебе понравилось.
Она подошла к нему и взяла за руку. И снова ее прикосновение словно током ударило его – однако ощущение оказалось приятным, словно ныряешь в озеро со скалы.
– Садись, Марк, – она подвела его к стулу во главе стола. – Я хочу угостить тебя хорошим пивом.
Она подошла к домашнему леднику и достала бутылку.
– Я сходила в мясную лавку и купила гуся… ты любишь жареного гуся? – весело спросила она, вынимая пробку и наливая пиво ему в стакан.
У Марка слюнки потекли.
– Обожаю, – ответил он.
– С жареной картошкой и тыквенным пирогом.
– Душу готов за это продать.
Хелена радостно рассмеялась: куда подевалась обычная сдержанность и стеснительность Марка? Вокруг него словно витала некая аура, которая возбуждала и ее саму.
Она принесла два стакана и бочком села перед ним на стол.
– За что выпьем?
– За свободу, – без колебаний ответил он, – и за светлое завтра.
– Мне это нравится, – сказала она и звякнула стаканом о его стакан, наклонившись к нему так, что вырез платья оказался прямо на уровне его глаз. – Но почему только завтра, почему бы светлому будущему не начаться прямо сейчас?
Марк засмеялся:
– Хорошо, тогда за прекрасный вечер, темную ночку и светлое завтра!
– Марк! – с притворным недовольством поджала губки Хелена.
Он сразу покраснел и смущенно хмыкнул:
– Нет-нет, я вовсе не хотел… ужасно прозвучало. Я…
– Небось всем девушкам говоришь такое.
Хелена быстро встала. Ей не хотелось его смущать, портить ему настроение, и она подошла к кухонной плите.
– Гусь уже готов, – объявила она, – и если ты проголодался…
Она села напротив, предвкушая удовольствие, с которым будет наблюдать, как он с аппетитом ест, намазывать ему толстые куски хлеба желтым деревенским маслом и подливать в стакан пиво.
– А ты что, разве не будешь?
– Я не голодна.
– Но это же вкусно. Ты сама не знаешь, от чего отказываешься.
– Правда вкусно? Или другие девушки готовили тебе вкуснее? – игриво спросила она.
Марк опустил глаза в тарелку и нагрузил вилку едой.
– У меня не было девушек.
– Ой, Марк, так я тебе и поверила! Такой молодой, симпатичный, а там во Франции полно красивых француженок. Наверняка они были от тебя без ума.
– У нас не было времени. И вообще… – он замолчал.
– Что – вообще? – приставала она.
Он посмотрел на нее, секунду помолчал и заговорил. Ему вдруг стало просто говорить с ней, его подогревало новое ликующее настроение, да и после еды и пива он чувствовал себя легко и непринужденно. Он говорил с ней, как еще никогда не говорил ни с одним человеком, и она отвечала ему с откровенностью мужчины.
– Послушай, Марк, это же чушь собачья. Не всякая ведь женщина больна, больны только уличные.
– Да, я знаю. Я им не доверял, но, понимаешь, ведь только с ними можно… – он на секунду замолчал. – А с другими ребенок получится, – запинаясь, проговорил он.
Она всплеснула руками и радостно рассмеялась:
– Ах, милый мой Марк! Ты пойми: забеременеть не так-то просто. Вот я замужем уже девять лет, а детей у меня нет.
– Гм… – неуверенно хмыкнул Марк. – Ну, просто ты другая. И я не имел в виду тебя. Я имел в виду других девушек.
– Даже не знаю, как к этому относиться… это что, комплимент или оскорбление? – продолжала дразнить его Хелена.
Она давно поняла, что он девственник. Он так и сиял откровенной невинностью, трогательной неопытностью, стеснительностью в присутствии женщин – его неповторимая робость скоро, конечно, пройдет, но сейчас она возбуждала ее еще больше, разжигала ее сладострастие. Теперь Хелена понимала, почему некоторые мужчины платят огромные деньги за то, чтобы лишить девушку невинности; она коснулась его обнаженного предплечья, наслаждаясь ощущением гладкой кожи и крепких мускулов и не в силах отвести от него руки.
– Нет-нет, это комплимент, конечно, – торопливо ответил Марк.
– Марк, а я тебе нравлюсь?
– Да, да! Ты мне нравишься больше, чем все другие девушки.