— А если я извинюсь?..
— Как? — улыбнулась уголком рта девушка.
Майкл шумно сглотнул. По крайней мере, ему не сказали нет.
— Как захочешь.
Ленты на руках ослабли, выпуская его занемевшие запястья. Чего она хочет, Лэнгдон уже знал. Наверное, ему и не стоило до сих пор влезать в ее мысли, но отделаться от такой весьма полезной привычки, было уже сложно.
Мэллори лениво растянулась на кровати, когда мужчина, устроившись между ее ног, послушно сполз вниз.
С коротким стоном, девушка крепко вцепилась пальцами в его волосы. Стало больно, но Майкл не жаловался, тем более, что дел у него сейчас и так хватало.
Прогнувшись в спине, Мэллори еще сильнее зажала в пальцах короткие светлые кудри, тесно прижимая антихриста к своей промежности, по которой он сейчас старательно скользил языком, словно и правда желая заслужить прощение. Его молчаливая покорность возбуждала девушку, и Лэнгдон прекрасно об этом знал. И пусть в остальной жизни их роли распределялись иначе — ради нее, он был готов ими меняться. Все равно, чтобы они ни вытворяли в постели или закрывшись в подвале с цепями и кнутом, Мэллори все равно останется его маленькой и хрупкой принцессой.
Рядом с ней, Майкл чувствовал себя сильнее и значимей, чем когда-либо, пусть и все его лавры избранности провалились в никуда… Да и что с них было толку? Никакие претензии на божественность не могли сравниться с тем странным и упоительным ощущением, когда на тебя преданно смотрели чьи-то любящие глаза. Когда Мэллори доверительно прижималась к его груди, когда он слышал ее шепот, в котором звучало его имя, Лэнгдон уже чувствовал себя едва ли не богом. И, кажется, этого ему оказалось более, чем достаточно.
…
— Благодарю вас за интервью, мистер Риверс, — доброжелательно улыбнулся Кларк мужчине напротив, — более вас не задерживаю. Результаты, как я уже сказал, будут объявлены в конце текущей недели.
Нервно кивнув, мистер Риверс покинул кабинет, оставшись после разговора с Джейсоном в весьма смешанных чувствах. Впрочем, пожалуй, Кларк у всех своих собеседников вызывал схожие эмоции. Никто толком не мог понять, что же на самом деле из себя представлял этот человек с невинными голубыми глазами ребенка. Почему его нежный голос вызывал столь сильное чувство паники, а улыбка заставляла содрогнуться?
Когда дверь за очередным интервьюируемым закрылась, Кларк устало вздохнул и поднялся из-за стола.
— Оставьте меня, — хмуро сказал он охране, что молча стояла у него за спиной, — на сегодня все.
Не оглядываясь, Джейсон вошел в соседнюю комнату, что была чуть меньше его кабинета и была погружена в умиротворяющий полумрак свечей. Заперев дверь на ключ и вдохнув полной грудью запах ладана, что шел из курильницы, мужчина начал раздеваться, небрежно отбрасывая одежду в сторону кровати.
Снимая с себя рубашку, Кларк болезненно поморщился. Ткань местами прилипла к еще свежим ранам на спине, что остались со вчерашнего вечера. Оставшись полностью обнаженным, мужчина медленно вышел к центру комнаты, не отводя глаз от распятия, что висело на стене.
— И снова здравствуй, отче, — со странной улыбкой произнес он.
Приблизившись к столу, что стоял неподалеку, Джейсон открыл ящик и вытащил из него кожаную девятихвостку с металлическими шипами на концах. На ней все еще виднелись следы крови, оставшейся с прошлой экзекуции.
Опустившись коленями на холодный пол, мужчина крепко сжал в руке кнут. Первый удар прошелся по изодранной спине, впиваясь острым металлом под кожу.
— Ты не справедлив ко мне, отец, — прошептал Кларк, рванув плетку, отчего шипы проползли по лопаткам, оставляя глубокие кровоточащие раны, — ты хочешь, чтобы я спас то, что осталось от созданного тобой мира, но никогда не говоришь мне, как…
Еще один удар.
— Ты пришел ко мне, когда я уже был готов отправить в ад… Почему я, отче?
Плетка снова со свистом обрушилась на спину.
— Я дал клятву, что буду верну служить тебе и следовать твоим заветам. С того дня, как ты пришел за мной, на моих руках больше не было чужой крови, но сейчас… Отец, молю тебя, позволь мне сделать то, что я должен. Благослови меня на то, чтобы избавиться от зла, что растет в этой шлюхе… Оно разрушит все. Оно не должно существовать в построенном тобой мире и дышать этим воздухом. Однажды, я уже допустил ошибку. Прошу тебя, не дай повториться этому снова…
Вырванные ошметки плоти вместе с кровью, летели на пол с каждым новым ударом кнута.
— Ты сказал, что убийство — есть смертный грех. Но в этом существе нет ничего святого. Оно — грязь и порок, созданное для того, чтобы осквернить все, что нам дорого. Оно заслуживает смерти… Я видел, на что оно способно, видел, как целая вселенная разлеталась на куски… Я не могу этого допустить.
Уронив плеть на пол, Кларк, тяжело дыша, уперся руками в прохладный мрамор, усеянный красными каплями.
В груди мужчины продолжала клокотать ярость. Какие бы усилия ни прикладывал Джейсон, он продолжал совершать промах за промахом. Проведение словно насмехалось над ним, глядя, как мессия в своих стремлениях, постоянно оставался на шаг позади.
Но больше никаких ошибок. Кларк сделает то, для чего был избран, какую бы цену ни пришлось за это заплатить.
…
— Ты что-то сюда зачастила, — слабо улыбнулся Майкл, заметив девочку что быстро сбежала по лестнице вниз.
Эсси скромно отвела взгляд. На самом деле, впервые в своей жизни, девочка начала самостоятельно нарываться на наказания от мистера Кларка. Ведь теперь, у нее появился хоть один человек, с которым ей не страшно было находиться рядом, и который не говорил с ней как с опасной умалишенной пациенткой. Пусть и сам он выглядел странно и отказывался называть Эсси хотя бы свое имя, девочка все равно неосознанно тянулась к нему.
Забравшись с ногами на диван, она в ожидании посмотрела на мужчину.
— Что? — устало переспросил он, заметив взгляд Эсси.
— Вы не дорассказали в прошлый раз… — неловко пробормотала девочка, — что случилось с Майклом, когда он остался один в лесу?
Мужчина со смехом фыркнул, покачав головой. Было видно, что этот человек уже давно отвык смеяться, а потому, смех был похож на болезненный хрип.
И кто бы мог подумать, что Эсси так привяжется к тем историям, что он когда-то начал рассказывать, просто пытаясь ее чем-то отвлечь. Говорить о самом себе в третьем лице, зная, что девочка никогда не догадается, о ком на самом деле шла речь, оказалось на удивление легко. Особенно потому, что Майклу не приходилось ничего додумывать, разве что, местами он не вдавался в подробности, чтобы не напугать Эсси еще сильнее.
На самом деле, даже мужчине, со временем, стало интересно наблюдать за ее реакцией на собственные откровения. Девочка могла слушать его не предвзято и оценивать услышанные поступки не через призму стереотипов, о которых ей еще не было известно, а пропускать их через себя, искренне пытаясь понять каждую мелочь. Майкл словно каждый раз выставлял самого себя на суд, постоянно ожидая, что Эсси назовет героя его историй чудовищем и не захочет слушать дальше. Однако, это была уже не первая и даже не десятая их встреча, а любопытство девочки до сих пор не угасло.
— Тебе это еще не надоело? — спросил он, вскинув бровь.
Девочка отрицательно покачала головой.
— Хочу узнать, чем все закончится, — тихо сказала она, обнимая коленки руками, — у Майкла же все будет хорошо?
Мужчина шумно сглотнул, отводя взгляд.
— Посмотрим, — сипло ответил он, — мы пока дошли только до середины.
— А когда он уже встретится с той девушкой, про которую вы говорили? — неуверенно переспросила Эсси.
— Еще не скоро, — сухо отозвался Майкл.
— А она красивая?
— Хватит уже, — с раздражением одернул ее мужчина, — иначе я вообще больше ничего не скажу.
Послушно умолкнув, девочка замерла на месте, а человек тяжело вздохнул.
— Наверное, это был тот последний момент, когда еще можно было что-то изменить и пойти по другому пути, но Майкл был слишком упрямым идиотом, чтобы это сделать…