— Тише, тише, — шептал я, — скоро все кончится, вот увидишь. Жива же. Заберем. Слышишь? Все образуется, Кэрол.
Она обхватила меня руками за шею и продолжала всхлипывать. Я поглаживал ее по спине и попутно размышлял, отпинать ли очкарика перед тем, как позвонить в полицию или с него хватит. Все же он спас жизнь Лидии — за это я ему, как ни крути, был благодарен.
— Как же… как такое… Боже, — срывающийся голос Кэрол вернул меня в реальность, — как такое вообще можно было придумать?! Я не понимаю… Блейк…
— Блейк — псих, — сказал я, — и по нему плачет тюрьма. Как и по Самуэльсон и по старине Милти.
Кэрол неожиданно отстранилась.
— Он без сознания? Он ни слова не сказал про Алишу, — выговорила она, с отвращением глядя на распростертого на полу Маммета.
— Давай приведем его в чувство и спросим, — предложил я, — но сначала твоя шея. Где у тебя аптечка?
— Нет, я думаю, что лучше сообщить полиции то, что он сказал. И, Дэрил… — Кэрол прикусила губу, когда я промакивал порез ваткой, смоченной в перекиси, — я хочу поехать туда, где моя дочь. Сейчас.
Я только вздохнул, качая головой и осторожно приклевая на ее рану пластырь. Чего-то подобного я и ожидал, но спорить с ней не хотелось. Если копы уже там, то Кэрол ничего не грозит. Если же что-то пойдет не так, я сумею ее защитить. Хотя я понятия не имел, что там, в доме Блейка. Охрана? Оружие?
Присев на колени перед распростертым на полу Мамметом я бесцеремонно встряхнул его, забрав перед этим нож и пистолет. Аптекарь застонал, приоткрыв мутные глаза.
— Очнулся? Вот и славно, — я подхватил его, как мешок с картошкой и плюхнул на стул, — слушай, расскажи-ка нам, что там у твоего дружка-мэра. Охрана, дробовики? Есть что, о чем нам следует знать, прежде, чем мы туда поедем?
— Мы? — дрожащим голосом проговорил Милтон. — Я не…
— Да-да, ты едешь с нами. Покажешь тот подвал, проводишь… — сообщил я. — Заодно покажешь полиции, как хорошо ты сотрудничаешь. Тебе зачтется… возможно.
Кэрол мимолетно улыбнулась мне. Теперь, когда кошмар почти закончился, я надеялся, что она снова станет собой. Прежней. Пусть даже это и будет значить то, что мы отдалимся. Я был готов к тому, что наши поцелуи и ее слова, что мы можем попробовать были моментом отчаяния. Как только София будет дома и жизнь войдет в привычную колею, Кэрол может и передумать. Пусть так. Она мне ничего не должна.
Дорога до загородного дома мэра Блейка заняла около часа, Кэрол настояла на том, что поведет она, а я тем временем попробовал дозвониться до Доун, Шейна и Андреа и все безрезультатно. Единственным, кто взял трубку был Рик Граймс, который кстати, тоже направлялся сюда. Я обрадовался. Не хотелось бы оказаться одному в незнакомой обстановке.
— Так говоришь, охраны нет? — спросил я Милтона, договорившись о встрече с Граймсом на месте. — Почему тогда София не попыталась сбежать? Или Алиша? Как-то не вяжется…
Аптекарь испуганно покосился на Кэрол.
— Подвал, где живет София, закрывается на кодовый замок. Шифр знает только мэр Блейк. Но она не сбежит. Ни разу не пыталась.
— И почему? — резко произнесла Кэрол.
— Если она это сделает, Алиша умрет, — Милтон нервно поправил очки, — понимаете, Филипп очень любит свою дочь… но Алиша… ее вообще не должно было быть в школе в тот день. Она не нужна. Отпустить ее мы не могли, так что она стала гарантией того, что София будет исполнять свою роль.
========== Глава 22. Алиша ==========
1 октября 2014 года
Я сижу на подоконнике в коридоре третьего этажа школы, подтянув колени к груди и опираясь на них подбородком. София на уроке английского, который я решила прогулять еще на прошлой неделе. Скучно до зубовного скрежета. К тому же, я жду Дуэйна. Нам нужно поговорить. Давно нужно. От мысли, что я все ему наконец скажу, в груди становится тепло. И пусть маме не очень нравятся мои друзья, особенно Дуэйн и Рон, скоро все изменится. Счастливая София! Кэрол никогда ей ничего не запрещает, разрешает даже оставаться с Карлом наедине. Правда, они еще ничего такого не делали, хотят пока подождать. Странные. Я вот ни за что не стала бы ждать, будь со мной любимый человек.
— Алиша! — внезапно окликает меня Дуэйн, и я едва не падаю с подоконника от неожиданности.
Господи, я не готова! Я репетировала то, что ему скажу, почти месяц, и все же сейчас, глядя на его искреннюю улыбку, шоколадные глаза и голубую футболку, ощущаю, как ладони предательски вспотели.
— Привет! — наконец нервно выдыхаю я, и он подходит поближе.
— Ты чего такая? Все в порядке? — его низкий голос полон непритворного участия, а от легкого аромата одеколона я почти плавлюсь. Он — единственный из парней в нашем классе, кто уже начал бриться и у кого голос оформился настолько, чтобы перестать соскальзывать обратно в тоненький детский фальцет. Рон до сих пор в случае чего покрывается прыщами, а Карл даже после спортзала пахнет, как младенец. Они все кажутся мне маленькими мальчиками, как мой надоедливый брат Ник.
Когда я успела влюбиться так, что предательское сердце то взлетает вверх, к самому горлу, то падает в пятки с оглушительным грохотом? И как я должна сказать об этом парню, который, вполне вероятно, вовсе не разделяет моих чувств?
— Все в норме, — я спрыгиваю с подоконника и незаметно одергиваю рубашку, надеясь, что выгляжу достаточно симпатично в синих обтягивающих джинсах, черной майке и накинутой сверху клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Я забрала волосы в высокий хвост и стащила мамины золотые серьги-кольца. Позже Мэдисон, конечно, мне всыплет по первое число, но это того стоит. В них я кажусь себе утонченной, а не просто пацанкой. В сравнении со мной София — образец элегантной женственности. Уж не знаю, от кого в ней это — ее мать до недавнего времени выглядела как ходячий кошмар — неряшливый ежик на голове вместо прически и шмотки будто с благотворительной распродажи. Сейчас Кэрол, конечно же, начала снова носить платье и отрастила волосы. Но до сих пор заметно, как она украдкой косится на себя в зеркало и наносит на губы помаду только по праздникам.
— Выйдем во двор? — предлагает Дуэйн и я киваю.
Мы садимся на скамейку под яблоней и я шумно выдыхаю, надеясь собраться с мыслями и признаться, что хочу больше, чем дружба. Он, кажется, и не подозревает о том, что я хочу сказать, удобно примостившись рядом и крутя на запястье кожаный браслет. Подарок его матери.
— Ты уже придумала, чем займешься на Рождество? — прерывает Дуэйн молчание.
Я мучительно краснею и качаю головой.
— Мы, наверное, будем встречать у Кэрол. Всей толпой — мама, Ник, Трэвис и я. София… Карл, скорее тоже. Как-никак, они пара…
— Понятно, — Дуэйн кидает на меня быстрый взгляд из-под ресниц и снова смотрит на браслет, — а мой отец вбил себе в голову, что я хочу поехать к матери во Флориду. Бред полный.
— А ты не хочешь? — спрашиваю я.
— У нее новый дружок, — сквозь зубы бросает Дуэйн, — а еще, кажется, она снова беременна. Я там буду совершенно лишним. Отец просто хочет от меня избавиться.
— А может тогда ты… с нами? — выпаливаю я и тут же прикусываю язык. Как минимум, надо спросить разрешения матери, Кэрол… Да и мистер Джонс, возможно, не согласиться… Но в лицо Дуэйна освещает такая счастливая улыбка, что я проглатываю фразу.
— Если ты серьезно, то я за, — Дуэйн вскидывает ладонь в привычном жесте «дай пять, бро» и я шлепаю своей ладонью в ответ, задержав пальцы чуть дольше, чем обычно. Он делает то же самое и это придает мне храбрости.
— Я хотела спросить, как насчет… — начинаю я робко, но меня тут же прерывает появившаяся словно ниоткуда София. А с ней вместе Лиззи Самуэльсон со своей неизменной сладкой ухмылкой и ее младшая сестра, которая держится за запястье с болезненной гримасой.
— Алиша, нужно проводить Мику домой, — сказала София, — кажется, она потянула руку на физкультуре. У Лиз сейчас математика, а раз уж ты прогуляла английский, то тебя не хватятся.