— Не злись на Глеба, — проворчал Кирилл. — Андрею было бы хуже, если бы мы с Ади тоже в этом поучаствовали. Черт, — продолжал он. — А если бы Ева там была? Да уж.
Да уж. Ева бы ещё не то ему устроила.
Я покачала головой. Люди - сотни людей, учившихся со мной в одной школе, и родственники Андрея - теперь смеялись надо мной.
Я с силой выдохнула, вспомнив, что Кирилл по-прежнему на другом конце линии. Кирилл. Парень Евы. Парень, с которым я целовалась перед тем, как они сошлись. Точно.
— Зачем ты позвонил? — наконец спросила я, решив перейти к сути.
Он какое-то время молчал, и я начала нетерпеливо похлопывать ладонью по ноге. Кирилл никогда не звонил мне.
Наконец я услышала, как он медленно набирает воздух в грудь.
— Расслабься. Ева в курсе, что я тебе звоню. Мне просто нужно знать.. — он сделал нерешительную паузу и наконец закончил фразу. — Как дела у брата.
У Глеба? С чего Кириллу спрашивать об этом у меня? А потом я вспомнила ссору между ними, когда Глеб был в кабинете медсестры.
— Э-э-э.. — я пыталась придумать невинный ответ и невольно вернулась мыслями к тому, что было между нами с Глебом в тренажёрном зале и на «Петле». — Честно говоря, я не знаю, что на это ответить.
— Он выглядит здоровым?
— Здоровым? — повторила я. Я подумала о мышцах Глеба, которые, похоже, удвоились в размерах за последние два года, и о его белоснежной улыбке, с которой он бегал по школьному полю, когда я изо всех сил пыталась не глазеть на него из окна. — Да. Очень даже.
— А чем он занимается?
— Кирилл, в чем проблема?
Кирилл звонил мне. Странно. Кирилл спрашивал у меня про Глеба. Странно. Кирилл был обеспокоен кем-то, кроме себя самого и Евы. Крайне странно.
— Прости, — сказал он, в его голосе сквозило необычное для него смущение. — Ведь ты сейчас его соседка. Думаю, от тебя не укрылось, каким влиянием он сейчас обладает, верно? Все эти перемены в доме. «На Петле». Я просто хочу убедиться в том, что с ним все в порядке.
— Он же твой брат. Спроси его сам.
— Уже спросил, — буркнул Кирилл. — И у меня нет причин подозревать, что с ним что-то не так. Просто я далеко, и…
Я подняла брови, удивляясь этой запинке.
— Меня бесит, что я не там, — закончил он. — Мне нужно точно знать, что он всем доволен и у него все хорошо.
Хм… Я возобновила шаг, размышляя о том, насколько обеспокоен Кирилл, если решился мне позвонить.
— Ну, вроде все в порядке.
Не нормально, но в порядке.
— В порядке, — он рассмеялся. — Ты и впрямь ни о чем не догадываешься, да?
Я обогнула парковку и вышла на тротуар, врываясь пятками в асфальт.
— О чем ты?
Он молчал достаточно долго для того, чтобы я начала злиться.
— Власти Питера позволяют тебе вернуться в твой родной город для выполнения общественных работ. Как удобно, да?
Я сдвинула брови.
— Ну а почему нет?
Точно, почему нет?
— Хм, — протянул он. — И вот ведь как здорово, что ты спокойненько сидишь в своей школе и занимаешься тем, что тебе по душе, а не убираешь мусор на автострадах, да?
Я замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась на тротуаре под кронами деревьев.
Директор не знает, от кого пришло письмо с предложением устроить меня в школу. Я выдохнула.
А власти Питера отпустили меня без обязательства явиться в суд.
Я сжала телефон в руке.
Судья не стал назначать мне штраф, тогда как стандартный штраф за первое правонарушение составлял как минимум двести пятьдесят тысяч.
Я с трудом заставила себя прошептать:
— На что ты намекаешь?
— Ни на что, — пропел он. — Я ведь и сам ни фига не знаю. Увидимся через пару недель, баламутка.
И он повесил трубку.
По пути домой я пинала гравий, и камешки разлетались по дороге.
К черту Кирилла. О чем, блин, он пытался мне сказать?
О, я знала, о чем. Я не идиотка. Да, порой веду себя глупо, но не идиотка же.
То есть Глеб действительно мог подёргать за ниточки для того, чтобы меня перевели из одного города в другой? И, как предполагал Кирилл, Глеб устроил мне место в школе тоже?
Качая головой, я прокручивала его слова.
Ерунда какая-то. Во-первых, у Глеба не было такого рода влияний. Во-вторых, Глеб не стал бы так впрягаться за меня. А в-третьих…
К черту Кирилла. И Глеба тоже. Эти двое вели себя так, словно им известны все тайны вселенной, а остальные пребывают в неведении.
— Ладно, — заговорила я вслух, вздохнув и проигнорировав свист из проезжающих мимо автомобилей. — Глеб мог предложить мою кандидатуру директору, когда услышал, что я возвращаюсь в город. Но… — я сделала паузу, когда в наушниках зазвучала песня Ти. — Но откуда Глебу было знать, что мне нравились уроки письменной речи? На самом деле я была бы намного счастливее, если бы собирала мусор на обочинах, — ворча, добавила я.
***
Я захлопнула ноутбук, почувствовав, как фундамент дома ходит ходуном от музыки, грохочущей в соседнем доме.
— Засранец.
Кирилл в телефонной трубке.
Андрей в интернете.
Мать в голове.
А Глеб Голубин у меня в ушах!
Распахнув двери балкона и схватившись за перила, я проорала собравшимся у него во дворе:
— Эй, вы там! Сделайте потише!
Несколько человек оторвали взгляды от стола, на котором лежали моторы или что-то такое, а потом снова вернулись к своему занятию, проигнорировав мое требование.
— Эй! — снова завопила я, и парочка девчонок, посмотрев в мою сторону, принялись хихикать.
Пулей влетев обратно в спальню, я схватила мобильный и позвонила в полицию. Снова.
Я уже звонила дважды. Первый раз час назад, после того как ушла Елена - ушла, вероятно, на вечеринку по соседству, - и ещё раз сорок пять минут назад, когда музыка, будто бы по случайному совпадению, стала ещё громче.
— Да, здравствуйте. Снова я, — прочирикала я с притворной улыбкой. — Музыка в соседнем доме играет так громко, что мне кажется, моя умершая бабушка только что наложила в штаны.
Дама на другом конце провода помолчала, и я с трудом уловила, как она что-то пробубнила в ответ. В этот момент из колонок в соседнем доме ещё громче загремела композиция Deal with the Devil.
Боже. Он как будто знал, что я жаловалась на него в полицию!
Музыка отдавалась у меня в груди. Эта песня была мне знакома - Ева закачала её в айпод.
Песня, конечно, хорошая. Но прямо сейчас мне нужна тишина.
— Что? — я вновь переключила внимание на голос в телефонной трубке. — Э-э-э, да, я следила за языком, когда звонила вам первые два раза. Я изложила свои жалобы. На русском. Вы же говорите по-русски?
И тут я услышала щелчок - трубку положили.
— Алло! — заорала я. — Алло!
Я швырнула телефон на кровать Евы и даже не стала смотреть, куда он отскочил.
— Глеб хочет музыки, — процедила я сквозь сжатые зубы. — Что ж, чудесно.
Как сумасшедшая промчавшись по комнате, я сорвала с каждой из четырёх стен мощные колонки Евы и потащила их вместе с тонкими серыми проводами к открытым дверям балкона.
Потом стала нажимать на кнопки в поисках песни Кэти Перри Firework.
Огонёк замигал, и тогда я с улыбкой врубила чёртовы динамики на максимальную громкость. Покачивая головой, бросила сердитый взгляд на соседний дом. Я жаждала отмщения и надеялась, что моя песня заглушит его музыку. Глянув через перила балкона, я заскрежетала зубами и злорадно улыбнулась при виде округлённых глаз и отвращения на лицах.
Как вам это, жополизы?
Голос Кэти поселился у меня в животе и наполнил грудь, взрываясь внутри как тысяча хлопушек.
И я запела.
Громко.
Я во все горло горланила слова песни, завывая и крича, ощущая гнев и боль.
Я не слышу тебя. Никто тебя не слышит.
Слезы покатились по моим щекам.
Жалкая и беспомощная.
Я не пела - я орала, и голос рвался из самой глубины моего существа.