Еву бесили вечеринки Кирилла, поэтому она их срывала.
Меня бесили вечеринки Глеба, поэтому я к нему присоединялась.
***
Глеб
Мне нужно было лишь одно: хотеть.
Мы все хотим иметь дом, машину, деньги на роскошный отдых, репутацию, черт возьми, - и что же мы для этого делаем? Мы учимся и находим себе ненавистную работу, чтобы купить то, о чем мечтаем. Мы взаимодействуем с людьми, которые нам не нравятся, и годами просиживаем штаны в скучных офисах, выслушивая докучливых коллег.
Мы жертвуем, чтобы что-то получить.
У меня был дом. Не какой-нибудь особняк, но вполне себе уютный, чистый дом. Мне отдала его женщина, которая любила меня и заменила мать, чего делать была совсем не обязана.
У меня был автомобиль. Не «феррари», не какой-нибудь престижный спортивный суперкар, но достаточно громкий и быстрый «мустанг GT». Его подарил мне брат, которого я любил.
У меня была роскошная, мать её, жизнь, которую обеспечили мне новые родственники, забрав из приюта.
У меня была репутация. Разумеется, это распространялось лишь на маленькие улочки, а не на всю Москву, где никто меня, черт возьми, не знал, но меня заботило только мнение людей, которых я видел ежедневно и считал своими друзьями.
У меня было все, за что любой другой готов продать свою жизнь.
Все, за исключением Эмили Картер, а я по-настоящему хотел лишь её одну.
Когда я увидел Эмили впервые, земля ушла у меня из-под ног, и все вокруг встало с ног на голову. Несмотря на то что у меня были девчонки и секс - сложно сосчитать, сколько раз, - я ещё ни на кого так не западал.
И мне это нравилось. Мне нравилось её сопротивление.
Я хотел её, и это желание привлекло меня больше, нежели сама мысль об обладании ею. Я стал жить этим чувством, каждый день ждал, что увижу её в школе. Она в столовой. Я ощущаю её присутствие.
Стоя в компании ребят, среди которых была она, я чувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ней, словно мы были двумя долбаными магнитами, и мне приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не протянуть к ней руку. Волоски на моем теле вставали дыбом, как только она оказывалась поблизости. Я знал, что она смотрит на меня, и упивался тем, как она отворачивалась в ту же секунду, когда я ловил её взгляд.
Всякий раз, когда у неё вырывалось какое-нибудь оскорбление в мой адрес или когда корчила рожицу, я готов был расхохотаться: она станет настоящим трофеем, черт возьми.
Но я не напирал. Я не предпринял ни одной настоящей попытки. Желание обладать ею стало пагубной привычкой, наркотиком, поэтому я так и не сделал шага. Мне больше хотелось, чтобы она была в моих мыслях, нежели в моей постели. Я не желал, чтобы эта погоня кончилась.
До тех пор пока не поцеловал её там, в качалке. В тот момент все вышло из-под контроля.
— Ты серьёзно? — заорала она, пытаясь перекричать грохот музыки.
Я стоял на улице, облокотившись на свою машину, с другими ребятами, в числу которых были Адиль и Джулия. Мы смотрели, как два копа на пороге дома Евы разговаривают с Эмили по поводу устроенного ею шума.
Я ухмыльнулся, и все вокруг меня расхохотались, когда она протопала мимо копов - босоногая, в своих миленьких пижамных шортиках и короткой футболке, немного оголявшей живот.
Яростно размахивая руками и ругаясь, она шла к нам.
— Я несколько часов терплю этот грохот, и ты после этого подаёшь на меня жалобу? — выкрикнула она. — Ты у меня получишь, Глеб Голубин!
Я сотрясался от смеха. Блин, она такая очаровательная, когда ведёт себя, будто ей пять лет.
Эмили подошла ко мне вплотную, занесла руку, и я пригнулся как раз в тот момент, когда она собиралась залепить мне пощечину. Я обхватил её ноги, рывком оторвал от земли и перекинул через плечо, прижав её задницу к своей щеке.
— Полегче, тигрица, — пожурил её я, погладив по бедру.
— Отпусти! — завопила она, дрыгая ногами.
Я покрепче перехватил её колени и, посмотрев на полицейских, сказал:
— Спасибо, парни. Дальше я сам, — и кивнул, давая им понять, что они свободны.
— Злоупотребляешь нашей дружбой, Глеб, — проворчал один из них.
— Отпусти! — Эмили ударила меня ладонью по спине, а потом начала молотить кулаками, и я зарычал, пытаясь удержать её.
Развернувшись, поднялся по ступенькам и вошёл в дом, ощущая, как музыка вибрирует под ногами.
— Слушайте, все! — крикнул я, не обращая внимания на её вопли. — Это Эмили. Сегодня она правит бал. Если она просит вас отвалить, вы отваливаете. Усекли?
Не дожидаясь реакции собравшихся, я снял Эмили с плеча и поставил на ноги. Прежде чем она успела отреагировать, я обхватил её рукой за шею и притянув к себе, нос к носу, произнес:
— Не можешь нас победить - будь с нами в одной команде.
С этими словами я протянул руку к ведерку со льдом и выдернул оттуда бутылку с коктейлем из вина и фруктового сока. Открутив крышку, вручил напиток Эмили, а затем повернулся к Джулии и Елене, которые вошли в дом следом за нами.
— Джулия, Эмили. Вы же помните друг друга? — я взглянул на Эмили с предостережением во взгляде, а потом обратился к Джулии и Елене: — Напоите её, дамы. Только пусть она берет напитки исключительно из ваших рук или у нас с Адилем, ладно? — я ухмыльнулся, увидев, что Эмили прищурилась и в недоумении открыла рот. — Развлекайся, — прошептал я ей и пошёл прочь.
И вот теперь она была здесь, в компании подружек, с выпивкой в руке и - я бросил взгляд на диван, где они устроились, - улыбалась.
Очко в мою пользу. Черт, а я хорош.
Я крепко сжал в руке бильярдный кий. Внезапно мне безумно захотелось затащить её наверх и принять вместе душ.
Какого хрена?
— Значит, по-прежнему сохнешь по ней, да? — голос Адиля ворвался в мои мысли, возвращая в реальность.
Повернувшись к нему, я оперся на вертикально стоявший кий и попытался сделать невозмутимое лицо.
— Ты о Эмили? — уточнил я с ухмылкой, стараясь говорить как ни в чем не бывало. — Да, чем-нибудь я бы с ней занялся.
— Я так же думал о Джулии, — кивнул он. — Типа «Ух ты, прикольно!». А теперь «Ух ты, я женат!».
Он нервно рассмеялся, и моя грудь тоже затряслась от беззвучного смеха.
***
Эмили пропала.
В самовольной отлучке. Ей лучше не уходить, потому что сегодня я найду её, даже если мне придётся забраться к ней через балкон.
Адиль коснулся того, о чем мне сегодня совершенно не хотелось думать, и теперь мне было просто необходимо увидеть надутые губки и прелестные глаза Эмили.
Где она, черт возьми?
В доме Евы свет не горел
Пусто. Народ знал, что в мою комнату вход воспрещён.
И тут я услышал, как за моей спиной открывается дверь, и, повернувшись, увидел, как она выходит из ванной в конце коридора.
Она подняла глаза, заметила меня и застыла на месте.
— Я думал, ты ушла, — произнёс я.
У неё был такой вид, будто она задержала дыхание и боится встречаться со мной взглядом. Она подняла одну ногу и пальцами почесала лодыжку другой, и мне пришлось сжать кулаки, чтобы ненароком не поправить член. Меня заводило каждое её движение. Я был рад, что она не осознавала всей своей власти надо мной.
Откашлявшись, я с ухмылкой спросил:
— Ты уже пьяна?
Она наморщила лоб так, словно я задал поистине идиотский вопрос.
— Нет, только чуть-чуть захмелела.
Подойдя ко мне, она начала заправлять волосы за ухо, но я поймал её руку.
— Так ты довольна? — я высвободил её волосы из-за уха, скользнув по щеке подушечками пальцев.
По моей руке пробежали мурашки. Как мне к ней прикасаться? Мне хотелось схватить её. Хотелось прильнуть к её нежной коже.
— Да, — прошептала она. — Мне лучше.
С этими словами она снова заправила волосы за ухо.
Я улыбнулся, довольный её непокорностью.
— Что там? — она кивнула на дверь рядом с нами.
В ту пору, когда в этом доме ещё жил Кирилл, тут была моя комната, но теперь, когда я переехал в его спальню, здесь располагался мой кабинет. На двери висел замок, ключ от которого я носил на своей связке. Обычно дверь была открыта, но во время вечеринок, когда любой мог заглянуть сюда, я её запирал.