- И нормально?
- А че не нормального? Раньше же охотились. Что думаешь, зверь поменялся? Нее. Как был кабан да волк, так и остался, кабан да волк.
Спорить с этим консерватором от охоты было бесполезно. Леон принял от Джоша тарелку с густым картофельным супом. Еда была вкусной.
- Слушай, старик, а когда обеденное время?
- Да сейчас должно быть. Колокол на караулке отсюда не слышно, но есть малость хочется, значит обед.
- Ну так садись, раздели со мной трапезу.
Хозяин трактира сел, налив себе кружку пива. Леон спросил о зверье по дороге до монастыря, как, много?
- Да не, - Луис призадумался. - Там каждый день Синие плащи ходят туда-сюда, что им там делать? Если ты поохотиться хочешь, то есть прекрасные места. Западнее большого болота...
Он стал расписывать, какие там обитают твари. Потом стал рассказывать, как он во времена Дона с одним ножом охотничьим да луком маленьким зачистил в одиночку все вплоть до первых руин. Спорить с ним не стали, а решили оставить как есть. Хотя, конечно, были жуткие сомнения в том, что Луис мог так сделать. Но что только и не рассказывают после охоты.
Потом Леон съел вареную куриную ножку, а закончил трапезу кружкой пива из брюгла. Расплатился, встал и пошел к храму.
Вообще-то сие сооружение мало походило на величественное слово «храм». Скорее так, часовенка. Небольшое круглое здание, расписанное символами магов из монастыря. Но именно эта часовенка помогла местным избежать участи городских магов Кальдеры. Когда правительство Коррьентеса издало указ о запрете магических действий, то мастер Игнатий, глава монастыря на вулкане, немного поразмыслив, объявил себя и своих подчиненных исключительно религиозной организацией. Карлос не стал ему в этом мешать, написав в отчете о полной ликвидации круга магов на Фаранге. Правда, заниматься обучением послушников приходилось тайно, но зато все осталось на своих местах. А следующий после Карлоса глава Фаранги, постаревший комендант Инквизиции Магнус, попросил магов сделать монастырь таким, какой он был при Мендосе, то есть - базой тренировки рекрутов. Игнатий согласился с условием, что рекруты не будут ползать в верхнюю часть монастыря, потому что там в тайне учились послушники. Магнус согласился, но спустя пару лет умер, и с тех пор в Харбор-Тауне начальствует бывший маг Витус, при котором магией занимались уже в открытую. Никого это не волновало. А после смерти Коррьентеса абсолютное большинство руководителей Инквизиции разрешили магам вести кой-какие полезные для государства исследования. Правда, немногие маги согласились на это. А из Инквизиции против был лишь Себастьяно, за что его Верховный Совет и выслал с ответственного поста в Арборее стеречь рабов-молукков на Такаригуа.
На скамье возле храма сидел местный духовный лидер, маг второй печати по имени Хью. Они были одногодками и давними знакомыми, еще по учебе. Леон поздоровался с ним и спросил:
- Обед уже был?
- Да, рабочие Флавио разошлись по домам.
- А из рекрутов никто не приходил?
- Нет пока, - Хью сидел с полузакрытыми глазами, подставив лицо солнцу. Разговаривать ему не хотелось.
Леон зашел в прохладное помещение храма. Тут его настигло какое-то странное ощущение. Он присел на скамью. Тишина, поразительная тишина. Тишина и покой. Такого Леон давно не ощущал. Везде, где он был в последнее время, его окружали шум и висящая в воздухе суета. В Харбор-Тауне перед отправкой в Старый Свет весь день шумел порт, орал портовый распорядитель. В Кальдере огонь вокруг Кристальной крепости, смерть, бедствия, проходящие мимо в лице беженцев, атака Теней.
А здесь хорошо. Леон еще бы долго оставался здесь, но он услышал, как к храму подошли несколько людей. Он выглянул. Да, этих рекрутов он точно не ожидал увидеть. Первым в глаза бросился Скорпио, опершийся на свой карабин. Он улыбнулся, помахав горящей самокруткой брюгла (где он только ее достал). Вторым был беженец в богатой одежде. Был он довольно толстоват, но это не сильно бросалось в глаза. Было ему тридцать два года, одет в грязнущую рабочую одежду, и звали его Обель.
- Тебя что, с фермы выгнали? - Леон удивился, ведь раньше этот парень работал на основном пункте переработки брюгла на острове - ферме на болоте.
- Да, - Обель потупился.
- За что же, интересно?
- Какая разница?
- А все же?
- Ну ладно, я малость приторговывал травкой в обход Робарта. Он меня несколько раз ловил на этом, а потом просто взял и нанял трех каких-то крестьян, а мне дал десять монет, падла, и пожелал счастливого пути. Ну не урод же?
- Наоборот, Обель, - Леон решил малость покуражиться над новоиспеченным инквизитором. - Ты сейчас вступаешь на новую дорогу жизни и, скорее всего, отдашь её всю свою оставшуюся жизнь, которая будет недолгой.