- Перерыв!
Леон вернулся в монастырь под утро, выпил какой-то крепкой дряни, заваренной подремывающим Каспаром и пошел будить рекрутов. Те, естественно, были недовольны подъемом до всеобщей побудки, но делать нечего - приказ есть приказ. Кроме того, с ночи еще шел моросящий дождь, из-за которого вся трава была в воде, и уже ко времени установки мишеней в сапогах у некоторых хлюпало.
Следующим Леон решил назначить еще одно понравившееся упражнение из всё той же «Сути боя». Действие цепью с последующей штыковой атакой. Отрабатывалось оно с разряженными мушкетами и примкнутыми штыками. Здесь не повезло половие отряда - у Скорпио был палубный карабин, на который штык вообще не предусматривался, а у Лютера, Кардифа и Обеля были старенькие ружья со ствол с раструбом. Тогда бывший работник фермы на болоте проявил свою крестьянскую смекалку - он сбегал в ближайшие кусты, вырубил несколько виц. Они заменяли шпаги, которые потом надо будет вытребовать у Карлсена для неимущих. На похвалу лейтенанта Обель хоть и покраснел, но махнул рукой, мол, ничего необычного, все в норме.
Маневр отрабатывали час с лишним. Сначала не все могли понять, в чем суть, но когда до всех дошло, что надо на бегу сделать выстрел из ружья, а потом вступить в рукопашную, когда все уяснили свое место в цепи, тогда дело пошло. В конце концов отряд блестяще справился с задачей - разбежался, сделал холостое нажатие на курок, закинул мушкеты за спину и, выхватив вицы из-за пояса, добил в рукопашной четыре полена.
Леон приказал возвращаться в монастырь. Дождь к этому времени разошелся не на шутку. Когда последний рекрут проходил через ворота, то он уже промачивал рубахи инквизиторов насквозь (и это сквозь плащ и кирасу).
Спустя полчаса отряд собрался на кухне и завтракал. Было довольно тесно, но хоть тепло. Незнакомый повар наложил им по полной тарелке густого горячего супа. Солдатское счастье воистину просто.
Во время еды дождь постепенно сошел на нет. Тогда Леон, захватив сумку с учебными гранатами, окрашенными в оранжевый цвет (чтобы не потерялись в густой траве Фаранги), погнал своих камрадов на новую тренировку. Предварительно они сняли кирасы, плащи и сапоги. Штаны закатали выше колена. Так хоть форма не будет портиться. Пришли на ту же площадку, где утром отрабатывали стрельбу. Из пресловутых поленьев сделали квадрат размером примерно два на два шага, и отошли на метров двадцать пять - тридцать. Для начала сойдет.
Задача была простой - закинуть гранату в квадрат, потом сделать три шага назад, снова кинуть, и так до сорока пяти метров. Как и думал Леон, лучше всего это получилось у Кардифа - для парня высотой в семь футов не составляло проблемы докинуть металлический шарик до определенного места. Хуже всего приходилось худосочному Лютеру, но и он старался не отставать от прочих.
Закончив с метанием гранаты из положения стоя, перешли к метанию из других поз: присев, лежа, из-за укрытия. К обеду эту дисциплину все более-менее усвоили.
После обеда Леон отправил подопечных на урок к Каспару, который любезно согласился дать новобранцам немного знаний из медицины - маг-распорядитель по совместительству являлся врачом для рекрутов. Сам же лейтенант отправился к кельям магов, где ему предоставили место, спать, потому что ночью сделать этого ему не удалось. Попросив дежурившего инквизитора растолкать его через полтора часа, Леон улегся на мягкую кровать и забылся. Снов не было. Он слишком устал...
Будившего его солдата Леон спросонья чуть не приколол мечом к стенке, но вовремя понял, кто перед ним, извинился и дал пяток монет в качестве благодарности.
На тренировочной площадке к нему подошел Калиб:
- Лейтенант, ты забыл?
- Ах, да, точно. Пошли, - Леон совсем забыл о вчерашней просьбе своего подчиненного. - А ты чего один-то не пошел? Ты ж знаешь, куда надо идти.
Калиб замялся. Потом выдохнул и тихо сказал:
- Я это, лейтенант, боюсь, в общем. Не поверишь - много в жизни повидал, в руинах полумертвым лежал, а мертвецов боюсь. Особенно этих. Мне реально их вспомнить хочется, память почтить. Но боюсь. А вдвоем не так страшно.
Леон кивнул. Ему были понятны чувства этого человека, мужика с обширнейшим опытом. Многие бояться трупов. Но, видимо, Калиб боялся только мертвецов-людей. Пристреленного иглокрыса он нес вполне спокойно. А может, ему было просто стыдно перед другими инквизиторами. Вполне возможно, у него было то же самое, что и у Леона - возможно, ему снились умершие и слышались их голоса. Вполне вероятно.