Леон оцепенел. Появилось настойчивое и неумолимое желание убежать, спрятаться, попасть в теплый дом на своей родной ферме. Надо бежать. Бежать! Бежать!
Леон уже поднимался, намереваясь исполнить задуманное, но тут послышалось такое далекое «Пали!».
Недаром на строевой учат исполнять команды не думая, без лишних мыслей. Голова еще обрабатывала информацию, а руки уже взводили курок, а после палец вдавил собачку. Выстрел мушкета под ухом вернул Леона к жизни. Он попал в голову повелителю, но тот будто бы не заметил. Видимо, кальдерский отряд получил приказ стрелять по бочкам со взрывчаткой. Грохот. Языки пламени. Камень падает. Своды небольшого каменного коридорчика рухнули и похоронили тварь.
- Фуух, - громко выдохнул Леон.
Но тут снова послышалась стрельба на берегу. Уже реже. Вместо десяти выстрелов всего два. Леон глянул туда. Из пятнадцати человек осталось четыре крестьянина, которые отбросили небольшие старые ружья и, взяв лопаты и кирки, вступили в рукопашную с полудюжиной теней. Где же остальные? Перед баррикадой лежала груда тел. В основном ополченцы. Несколько миньонов. А в воде, у самого берега, плавал синий плащ, вокруг него - три адских гончих. Орудия Маркоса замолкли. Нельзя стрелять. Можно скосить и своих, и чужих. Поэтому вместе с орудийной прислугой он бежал на помощь. Не успеет. Миньон в шлеме почти перерубил одного крестьянина пополам. Собирался приняться за следующего. И они, Инквизиторы из крепости, не успеют. На перезарядку уйдет полминуты. Не успеют.
Вальдес, к этому времени уже сорвавший голос, замахал шпагой, взял оставшихся в живых солдат и побежал вниз. Он тоже не успеет.
Тени добили крестьян, когда Леон загонял патрон шомполом. Инквизиторы из крепости уже слетели с лестницы и вступили в рукопашную. К ним подоспел Маркос, который, несмотря на свой довольно престарелый возраст, ударом сапога откинул адскую гончую, проткнул шпагой и завершил дело выстрелом из пистолета.
Отряд Уильяма, единственный остававшийся еще полностью укомплектованным, спустился со стены. Большинство закинули мушкеты за спины. Несколько инквизиторов из местных суетились, закладывая в крепости заряды и поджигая их.
Когда Леон дошел до причала, раздался взрыв. За ним еще один. Кристальная крепость горела.
Старый Свет пал...
Фаранга, Харбор-Таун, день 3
Плавание длилось уже больше суток, как на горизонте показался вулкан. Фаранга. Наконец, показался этот казавшийся теперь оплотом всего прекрасного остров. Погруженный в зелень и утренний туман, он резко отличался от пылавшей Кальдеры. Корабль обходил на веслах остров с запада. Леон слез с полубака и спустился вниз, ближе к другим солдатам.
Хотя сейчас они не выглядели бравыми и могучими. Синие плащи и легкие кирасы были уже давно сняты. Те кто не были заняты в гребле, сидели в простых полотняных рубахах по всему кораблю. Настроение было подавленным. Новички были потрясены мясорубкой в крепости и на берегу, люди с бОльшим боевым опытом - той легкостью, с которой была оставлена цитадель человечества. Конечно, они понимали, что решение вынужденное, что крепость удерживать более было невозможно. От инквизиторов осталось чуть больше двадцати человек, из которых половина - недавно набравшиеся рекруты. Ополченцы, те, кто держали пляж, были убиты все. Гражданских на борту было всего восемь человек - ставший практически никем Азуро, капитан корабля и матросы. Весь прошлый день над судном висела странная тишина - только шум природы и весел разбавлял её. К вечеру старик Маркос пытался рассказать пару анекдотов, но успеха они не имели.
И вот, утром показался дом. Леона терзали противоположные чувства - ему одновременно хотелось поскорее добраться до Харбор-Тауна, и в то же время - сесть на корме, и плыть, плыть, плыть. Уильям да негромкую команду привести в надлежащий вид оружие и снаряжение. Ну, хоть будет чем заняться. Спустя несколько часов корабль взял курс на запад и пошел вдоль берега. Мимо проплывали широкие леса, на берегу нежилось несколько морских грифов, небольшой пляж, устланный обломками какого-то невезучего судна, снова лес, и вот на северо-западе показались белые башни. Небольшой маяк из того же белого камня, и вот она, родная бухта. У причалов стояли два больших корабля. На центральном причале уже собралась делегация.