— Асед!
Жан использовал приём, который однажды применили к нему. Он ногой метнул песок в лицо мечнику. Тот прикрыл свободной ладонью глаза.
Следом француз метнул в него щит. Парню пришлось резко взмахнуть мечом, чтобы отбить щит, который летел ему в лицо.
В следующий миг Жан-Поль резко сократил расстояние и проткнул ему сердце.
Толпа радостно завопила.
Клинок застрял между рёбер. Дикарь воспользовался моментом и подобрался к нему. Он радостно оскалился и приставил острие копья к его шее.
Кац опустил вниз указательный палец и с замиранием сердца принялся ждать решения толпы. Чернокожий здоровяк тоже не спешил завершать всё убийством, ожидая решения публики.
Первый палец на трибуне устремился вверх. Затем второй, третий… Большинство зрителей вопили о помиловании, но нашлись и те, кто желали ему смерти.
Взоры обоих смертников сошлись на главном эльфе — цезаре, закутанном в золотую тогу, который восседал в центральной ложе. Он медленно вытянул правую руку вперёд и оттопырил вверх большой палец, затем надел на него кулак левой руки, что означало приказ убрать оружие в ножны, то есть помилование.
Публика разразилась радостными криками. Дикарь медленно опустил копьё, а Жан, который до этого забыл как дышать и стоял ни жив, ни мёртв, с облегчением втянул воздух в лёгкие.
— Мы выжили, Чебурашка, — радостно улыбнулся он сопернику, который мгновением ранее чуть его не убил.
Тот счастливо оскалился в ответ и кивнул.
Глава 7
После окончания второго этапа выступлений новоиспеченных гладиаторов, наконец, осмотрел целитель. Он поводил светящимися руками над их самыми серьёзными ранами, после чего те начали на глазах заживать. Затем им выдали по заветному пузырьку зеленоватого зелья, и жизнь заиграла новыми красками. Боль, которая преследовала Каца на протяжении трёх месяцев, начала проходить, что дарило чувство блаженства. Он размяк, но всё же продолжал следить за одиночными сражениями гладиаторов.
Третий этап разительно отличался от второго. Это действительно шоу, в котором погибли всего двое бойцов из шестидесяти четырёх. Остальные обзавелись ранениями, которые оперативно вылечили целители. И то из двоих первого убил Сокрушитель, с которым в прошлый раз не повезло сойтись в бою Иномирцу. А второй трусливо сдался после получения небольшой царапины, что не понравилось публике. Народ его освистал и единогласно опустил пальцы вниз.
— Вот она, любовь публики, — прокомментировал он это действие. — Сегодня ты ею любим и тебя просят пощадить, а завтра споткнулся, и тебя хотят порвать на клочки.
Чебурашка пробурчал что-то на своём языке. Затем протянул ладонь и добавил:
— Магба.
— Жан.
На лице Магбы змеилась счастливая улыбка. Он сидел прямо на земле рядом с французом, прислонившись спиной к стене.
— Как я тебя понимаю, Чебурашка. Какой же кайф, когда ничего не болит.
— Я Магба!
— Да-да, Чебурашка. Я запомнил.
Магба слегка ударил его кулаком в плечо.
— Меня звать Магба!
— Я и говорю, Чебурашка. А ты, выходит, на местном говорить умеешь…
— Я не Чебурашка! — нахмурился он. — Что это? Ты ругаться?
— Никаких ругательств. Чебурашка — фольклорный персонаж с большими ушами, прямо как у тебя. Могущественная неведомая хрень, которая умеет перемещаться в ящиках с апельсинами на другой конец света, строить дома по мановению руки, побеждать зловредных ведьм с крысами и дружит с крокодилами.
— А-а-а… — расслабленно откинулся назад Магба. — Чебурашка — Великий дух! Так бы сразу сказать. Тогда можешь меня так звать.
— Слушай, Чебурашка, а как ты тут оказался?
— Магба великий охотник, — ударил он себя кулаком в грудь. — Я идти на охота, но на меня напасть мерзкие люди с острыми ушами, связать и привести в эта большая деревня. Мы очень долго идти, потом плыть на большая лодка, потом снова долго идти. Потом учиться сражаться.
— Я видел тебя на тренировках.
— Я тоже тебя видеть, белоснежка. Ты плохо сражаться копьём. Я думал, ты помереть сразу, а ты жить.
— Нет уж, хватит. Я слишком много умирал, чтобы снова сдохнуть. Хочется посмотреть, как там в будущем, есть ли просвет в конце тоннеля.
— Думаешь освободиться?
— Надеюсь на это. Всего-то и нужно продержаться четыре года. Шестнадцать сражений не на жизнь, а насмерть. Судя по сегодняшним битвам, шансы обрести свободу есть.
— Я тоже хотеть выжить и вернуться к своё племя, — вздохнул Магба. — Если бы не проклятые колдуны, я бы сбежать.