— Для меня колдуны в новинку. У нас их не было. Чебурашка, ты что-нибудь знаешь про колдовство?
— Я знать немного. Колдуны могучие. Они могут наслать проклятье, вылечить или найти добыча. Колдуны людей с острыми ушами могут искать людей, — он понизил голос до шёпота. — Как ты думать, если срезать кожа с шея, то колдуны не найти нас?
— Хм… — Жан-Поль не на шутку задумался, после чего прошептал: — Не знаю, но буду иметь в виду…
Им пришлось замолкнуть, поскольку их тихий разговор показался подозрительным надзирателям и те обратили на них пристальное внимание.
В закуток для преступников зашли старые знакомые: Неро и его помощник-надзиратель.
— Эй, вы двое, встали и идёмте за мной! — тут же приказал Неро. — Я вас купил, так что теперь вы моя собственность. И без глупостей, а то вместо арены отправитесь на кресты!
Поднимаясь на ноги, Жан-Поль обратился к товарищу по несчастью:
— У них тут, что, после второго этапа проводится аукцион на выживших?
— Угадал, везунчик, — ответил ему Неро, услышавший его. — Вы оба мне обошлись в три тысячи сестерциев. Надеюсь, мои вложения окупятся.
«Расту, — иронично подумал Кац. — В прошлый раз меня купили за пять сотен, а теперь за полторы тысячи».
Денежная система у эльфов заимствована у тех же римлян, но точно ли, Жан-Полю неизвестно. Он не знал, какими были древнеримские деньги, помнил только, что назывались аналогично. В Новом Риме всё просто. Есть медные, серебряные и золотые монеты. Сестерций — маленькая медная монета. В малой серебряной монете десять сестерциев. В большой — двадцать. Золотая монета равна сотне сестерциев. О покупательной способности денег он пока не мог судить, поскольку всё время пребывания в этом проклятом городе находился в качестве раба с ограниченной свободой.
В луди парочку новых гладиаторов поселили в одной комнате. Магба с помощью своего соседа улучшал знания местного языка, в свою очередь он учил Жан-Поля своему языку и эльфийскому в той мере, в которой сам его знал. Иногда к ним подключалась парочка варваров из соседней комнаты, которым надоело через стенку слышать их ужасные акценты. Оба на отлично знали родную речь и эльфийский. Благодаря этим парням их языковые навыки стремительно улучшались.
Жан тренировался как припадочный. На обильной кормёжке и зельях он прогрессировал на глазах. В государственной школе гладиаторов он выкладывался меньше за счёт постоянной боли и травм. Но он привык к боли, а тут её вечером убирает целитель. К тому же, зелье улучшает регенерацию тканей, следовательно, и рост мышечной массы. И он вовсю этим пользовался, работая на износ.
В редкие моменты отдыха он брал у Магбы уроки обращения с копьём. Его самого, как и в прошлый раз гоняли с гладиусом и щитом, но этого ему казалось мало — хотелось научиться пользоваться любым оружием.
В столь плотном и насыщенном тренировками и учёбой графике три месяца пролетели незаметно. Наступил очередной день больших игр.
На этот раз Жан-Поль не переживал настолько же сильно, как в первый и второй раз. Нельзя назвать его абсолютно спокойным, но теперь он был более уверен в своих силах. Продумал артистическую часть и был готов биться так, словно в последний раз. Он будто познал дзен. Переживания отвлекают, заставляют совершать ошибки. Не на ровном месте появился кодекс японских воинов бусидо. У него в голове крутился один постулат оттуда: «Самурай должен, прежде всего, постоянно помнить, что он может умереть в любой момент, и если такой момент настанет, то умереть самурай должен с честью. Вот его главное дело».
На фоне нервничающих коллег по несчастью он выглядел спокойным как гранитная скала. Зелье плещется в организме, крики толпы воспринимаются фоновым шумом, смерти на арене уже стали привычным зрелищем и не леденят кровь.
В первые разы он был будто водителем-новичком, который путается в педалях и пугается каждого звукового сигнала. Сейчас же он будто опытный автолюбитель. Осталось стать профессиональным гонщиком, чтобы увеличить шансы на выживание, и в этом помогут тренировки до упаду и немного сверху того. Но это при условии, что получится пережить эту битву.
По негласной традиции вновь первачков выставили сражаться впереди ветеранов. И снова честь открытия третьего этапа выпала на долю Каца.
— В правом углу наш новичок, злобный гоблин из диких лесов, — надрывался конферансье. — Кровопийца!
Таких гоблинов Жан-Полю видеть не доводилось. Ростом полтора метра, то есть на голову выше сородичей, которых встречал гость с Земли. Весь увитый внушительной мускулатурой. Правое ухо порвано. Лицо от правой щеки до подбородка прочертил рваный шрам, разделивший губы напополам, что придало ему более злобный вид. Ему достался добротный доспех: стальная кираса, шлем, поножи и наручи. К ним в комплекте шли копьё и кинжал.