— Прикажи отступить — я так и сделаю. Но пойми, Аномандер… Я заберу Айвиса и своих дом-клинков.
— Ты разобьешь ему сердце.
Драконус чуть оборачивается, щурится, глядя на Айвиса во главе конного отряда — а взор капитана прикован к господину, словно он ждет призыва на совет. — Вижу. Он охвачен пылом. Мне ли удивляться?
Аномандер кивает. — Легион Урусандера готов наступать. — Он осматривает вражеские ряды и задает самый опасный вопрос: — Как поживает Мать Тьма?
Похоже, Драконус дрогнул от простого вопроса. — Она отвергает меня. Боюсь, она проникла в мои мысли и наши отношения ранены.
— Смертельно?
— Не могу сказать? Ты был бы доволен?
Аномандер качает головой. — Нет, вовсе нет, Драконус.
Проходят немногие мгновения, армии медлят, небо теряет волю и дождь затихает. Странное изможденное безмолвие овладевает закатом. И Драконус говорит: — Я смогу исправить.
Что-то мелькает на лице Аномандера — словно ему дали пощечину — но он кивает. — Драконус, я могу назвать это лишь любовью. И великим мужеством.
— Я всё исправлю, — повторяет Драконус.
— Так примите командование флангом, сир. Айвис и Сильхас ждут.
— Я поведу своих клинков, — говорит Драконус. — Вашему брату оставлю его отряд.
— Как пожелаете.
— Аномандер?
— Да?
— Мы не сдадимся.
— Да, Драконус, я и не думал.
— Она увидит, верно?
Аномандер молчит.
Драконус проводит рукой по лицу и добавляет: — Дело в вашем брате, Сильхасе Руине.
— Драконус?
— Я мчался сюда, друг, гадая, не захватили ли вы моих домовых клинков. Не отняли ли их у меня.
— А, понимаю. А если бы?..
— Я поговорю с Айвисом. Аномандер, я решил не верить.
— Спасибо.
— Ваш брат…
— Позже, может быть? — говорит Аномандер крайне решительным тоном.
Драконус еще миг всматривается в друга, лицо каменеет в некоей покорности судьбе — и отворачивается, идет к взмыленному коню. Садится в седло и скачет на левый фланг, к своим дом-клинкам и Айвису».
Райз Херат вздрогнул, моргнул, протирая глаза. Кратчайшая пауза, и звуки битвы вернулись — скрипучий диссонанс почерневшей бронзы и белесого мрамора, статуй, плененных безнадежной войной. «Жалкая плоть подводит доспехи и гневные клинки Хастов. Пленники, преступники умирают во имя отвергнувшей их цивилизации. Им не удалось процвести, и теперь они гибнут десятками.
Айвис падает, защищая господина. Сильхас бушует, рыдая, меч хлещет всех осмелившихся подойти близко. Лорд Аномандер покрыт кровью. Он прорубил себе дорогу, но видит неминуемый исход побоища. И уходит с поля, карабкаясь по глинистой грязи склона. На гребне показывается знамя Тисте Андиев. Он подходит к юноше, его держащему. Бережно берет высокий трепещущий шест из рук…
А Драконус? Его нигде не видно. Тела не найдут.
Нелегко убить Азатеная».
Херат поднес руки к лицу, погружая жуткую сцену в благословенную темноту. «И это сделали мы. Эмрал и я… Побери нас Бездна».
Знамя накренилось и упало.
«Конец. Все кончено».
Закричав, он ушел из Комнаты Стыда, шатаясь и сталкиваясь со статуями, не отрывая карающих ладоней от глаз. Не раз он падал и неистово вскакивал. Потеряв ориентацию, покрывшись синяками и ссадинами, он шел дальше — только чтобы оказаться заблудившимся среди великанских фигур.
Они толпились вокруг. Тянули руки, уже замаранные его кровью. Визжа, он пригибался и брел… брел…
Комнату оглашали стоны. Наконец, тысяча голосов завыла от боли и горя.
Повторяя имя одного мужа.
— Она готова к встрече.
Верховная жрица Эмрал Ланир неуверенно подняла глаза, увидев в дверях Гриззина Фарла. Поднесла к губам мундштук и в очередной раз затянулась дымом. Наполнила легкие, чувствуя знакомый укус, и потрясение сменилось тихим удовольствием. Нахмурилась, качая головой в ответ бородатому здоровяку. — Простите, сир?.. Кто готов к встрече?
Почти смущенно Гриззин Фарл вошел в покои. — Мать Тьма. Ваша богиня. — Он помедлил и пожал плечами. — Раненое сердце сжимается, как кулак. Она увидит вас, а вы увидите ее. Вне темноты, явление из плоти, крови и, вероятно, слез.