Хранитель с юности, он зачастую замещал командующего. Было нелегко подавить мысли о предательстве, когда лорд Илгаст Ренд освободил его от обязанностей старшего офицера. Однако он готов был исполнять приказы без единого слова жалобы, без пренебрежительных ухмылок. Да, личные обиды тревожили его сейчас менее всего. Хранители вышли походом на Урусандера; его товарищи в этот миг готовятся к бою ради нескольких сотен зарезанных в лесах селян — вот что отдавало, на его вкус, крайней степенью безумия.
Что еще хуже, у них нет достоверных данных разведки о положении в Легионе. Он собрался в полной силе? Или, как верил Ренд, лишь частично? Прагматические заботы. Сегодня они могут предстать пред всей мощью Легиона Урусандера.
«Гражданская война. Я отказывался даже думать. Драл три шкуры с любого хранителя, осмеливавшегося даже намекнуть на это. И вот я, старый дурак, осажден понимающими взглядами. Лучше буду надеяться, что не успел сжечь плащ уважения солдат. Пустые тирады — скорейший способ прослыть дураком».
Но даже дураки не лишены смелости. Они будут исполнять его приказы. Думать иначе недопустимо.
Пока что он ехал в одиночку, наблюдаемый пятнадцатью сотнями товарищей, и вез лорду Урусандеру приглашение на тайные переговоры с Илгастом Рендом. Битву еще можно предотвратить. Можно вылепить мир из нынешней неразберихи, и это вовсе не трусость. Скорее последняя попытка схватить за хвост ускользающую мудрость.
Каково будет Урусандеру под вихрем ярости Илгаста Ренда? Вот бы узреть эту сцену, пусть даже через проверченную в стене шатра дырку. Но это невозможно. Двое встретятся наедине и вряд ли снаружи будут услышаны их голоса.
На середине долины он заметил группу всадников, показавшихся у противоположного гребня. Хеврал нахмурился, лошадь замедлила бег, когда он непроизвольно ослабил поводья.
Флаг не принадлежал Вете Урусандеру. Нет, знаменосец нес цвета Первой когорты Легиона.
«Хунн Раал. Сколько можно его терпеть?»
Оскорбление было очевидным, Хеврал ощутил сомнения. И тут же резко выбранил себя. «Нет, не мне. Я не Калат Хастейн, не Илгаст Ренд. Не мне ощущать обиду. Возможно, Урусандер ждет вестей и посылает простого офицера, как послали меня». Мысль прозвучала здраво, убеждая его не придавать слишком большого значения мелочам. Понудив лошадь, он с новой уверенностью двинулся навстречу делегации.
Севегг скакала рядом с кузеном, прочие в компании Раала были привычными лакеями, сопровождавшими его в прошлый визит к Хранителям. Слухи оказались правдой. Они преобразились, кожа подобна алебастру. И все же знаки благословения Света вызывали в нем оторопь. Они ехали надменно, будто считали себя носителями опасных тайн, коих нужно и уважать и страшиться. Как многие солдаты, они хуже детей.
Сам воздух казался горьким; Хеврал боролся с желанием сплюнуть.
Откровенно являя невежливость или наглый вызов, они остановились первыми, заставляя его подъехать ближе.
Ветер усиливался, проносясь вдоль низины, взметая листву у копыт лошадей, отчего те нервничали; тучи москитов поднялись из травы, прилипая к солдатам и животным.
Едва Хеврал натянул поводья, Севегг начала: — Илгаст послал нам навстречу старика? Но вряд ли мы можем назвать его ветераном — ведь хранители не солдаты. Не доросли. Вскоре вы сами это поймете.
Хунн Раал поднял руку, прерывая поток комментариев кузины. — Капитан Хеврал, верно? Приветствую. Холодное утро, не правда ли? Такой холод проникает в самые кости.
«Что, всё это должно было ослабить мою решимость? Витр тебя побери, дурак. Ты нетрезв!» — Я принес слово лорда Илгаста Ренда, — сказал Хеврал, глядя Раалу в красные глаза, зловещие на фоне белой кожи. — Он ищет личной встречи с лордом Урусандером.
— Тогда извините, дружище, — отозвался Хунн, на губах повисла улыбочка пьяницы, — ведь это невозможно. Командующий поручил говорить мне. То есть я счастлив буду провести переговоры с лордом Рендом. Но, думаю, не наедине. В подобных обстоятельствах полезно иметь при себе советников.
— Телохранителей, что ли? Или ассасинов?
— Ни то ни другое, уверяю. — Хунн Раал коротко хохотнул. — Кажется, ваш командир оценил свою жизнь дороже, нежели готовы за нее дать другие. А вот я не ощущаю никакой угрозы в его присутствии.
— Гордыня высокородных, — бросила Севегг, качая головой словно бы в неверии. — Гоните его, капитан, пора кончать. Будет тут нам изображать простого солдата, напоминать о чести.