Взгляд лорда Аномандера устремился на Грипа.
— Ты? Зачем вы пришли к нам?
— Милорд, я искал вас.
Аномандер хмуро глянул на Айвиса и второго мужчину — Грип не смог понять, на кого в особенности — и вышел из светлого круга. — За мной, старый друг. — Они отошли от костра, Пелк тем временем подошла с приветствием к капитану Айвису.
Аномандер продолжал: — Чувствую, тепло уже уходит. Значит, на юг, к дороге. Прочь от скорлупы цивилизации. Может, мы увидим знакомые звезды, вспомнив давно прошедшие ночи.
— Милорд, простите…
— Да, — резко ответил Аномандер, — извинения выходят вперед, требуя снисходительности. Как всегда. Ты не с женой. Ты не скрылся в святилище любви, за высокие, избавляющие от всех тревог стены.
— Мы отлично отдыхали, милорд, зима была восхитительна. Но изоляция оказалась отнюдь не полной. Посланцы лорда Урусандера. Ваш капитан Келларас. И, милорд, еще один.
— И кто из гостей послал тебя ко мне, заставив забыть все дары?
— Келларас, милорд, отчаявшийся новостями из Харкенаса. Капитан Шаренас Анкаду, предупредившая о неизбежном наступлении Легиона. И он… — Грип помялся. — Милорд, Андарист явился к нам, ища уединенности в далеком имении.
Аномандер молчал. Они шагали по замерзшей дорожной грязи. Свет костров был далеко позади, остатки тепла давно покинули мужчин.
Не дождавшись ответов, Грип начал снова: — Ваш брат Сильхас отослал Празека и Датенара в Легион Хастов, хотя я уверен, что командующая Торас Редоне оправится и примет власть. Легион пойдет к Харкенасу. Можно с уверенностью сказать, что они уже вышли. Ваши дом-клинки ждут в Цитадели.
Аномандер поднял руку. — Я хорошо осведомлен о событиях в Харкенасе.
— Относительно Празека и Датенара. Сильхас имел ваше разрешение, милорд?
— У брата есть собственный разум. В мое отсутствие он волен судить о необходимости тех или иных действий.
— Но Андарист? Милорд, вы знали, что он нашел нас?
— Не то чтобы, Грип, но кто обнимал его в самые тяжелые мгновения? Хиш Тулла… ах, Грип Галас, что ты наделал, зачем покинул ее?
— Вы нужны, милорд. Или мы невозбранно встретим оккупанта — Урусандера?
— Сама Мать Тьма запретила мне поднимать меч.
— Милорд? Так вы сдадитесь?
Шаги Аномандера замедлились, он запрокинул голову, изучая звездное небо. — Капитан Айвис умоляет меня принять командование его дом-клинками. Его господин стал не более чем призраком, но даже призрак отягощает нас. Триумф Урусандера означает опалу Драконуса, возможно, его объявят вне закона. Самое меньшее — он добровольно уйдет в изгнание.
— Вы решили доставить Айвиса к хозяину? Крепость Драконс останется покинутой?
— Драконус мне друг.
— Моя жена боится вступить с ним в союз.
— Она боится измены высокородных.
— Именно, милорд.
— Скажи, Грип Галас, как думаешь: если я попрошу, Драконус оставит свои силы в резерве?
Грип отвел глаза в сторону дороги. В воздухе висела изморось, словно осколки падающих, разбитых звезд. В такую морозную ночь он вполне может вообразить грохот лопающегося неба, нисхождение тьмы, бурю над всем миром. — Я не испытывал бы гордость этого мужа.
Аномандер безмолвствовал, смотря на звезды.
Грип кашлянул. — Милорд, откуда вы знаете о Харкенасе? Если вы не возвращались туда совсем недавно…
— Великий Каменщик ведает дрожь мерзлой земли у нас под ногами. Что важнее, он близок Гриззину Фарлу. Похоже, Азатенаи ходят по собственным тропам волшебства. Так или иначе, на любой мой вопрос приходит ответ.
— Но… не насчет Андариста?
Кажется, Аномандер поморщился. — Я решил не задавать этого вопроса.
«Почему же?»
— Грип Галас, пренебрежение моим даром ранит сердце. Но неужели я не замечаю и в себе уязвленной гордости? Лица врага и друга кажутся отражениями в зеркале, каждому свое место и время. Не пора ли признать сходство и найти смирение, отказавшись от чувства вечной правоты? Сколько войн мы проводим, не успев выхватить клинок? Смею сказать, бесконечное множество.
— Мать Тьма не дозволит вырвать любимого из рук, милорд.
— Склонен думать так же, Грип.
— Тогда мы встанем на пути Урусандера?
— Грип, где твоя жена?
— В западной крепости, милорд, собирает знать. Клянется, что они встанут под ваше знамя. С Легионом Хастов…
— Не держи веры в Хастов. Заключенным нет резона хранить верность. Будь я одним из них, проклял бы все наши нужды, и любой выкрик меча выражал бы протест, и пусть расколется железо! Нет, дружище, если их на миг и втиснут в наш союз, сопротивление разорвет всем души.
— Тогда, милорд, нас ждет тяжелая битва.
Они стояли молча. Сверху звезды слали им немигающие взгляды.
— Крепость Драконуса выгорела, — сказал наконец Аномандер. — Разрушена магией по моему побуждению. Грип, новоявленное колдовство коснулось тебя?
— Нет, милорд, и я рад этому.
— Боюсь, однажды мне придется отыскать ее и предъявить права. Новый щит, новый слой доспехов.
— Но не сейчас.
Аномандер пожал плечами: — Увы, меня не посетили ни склонность, ни желание.
— А можно было думать, милорд, что благо быть Первым Сыном Тьмы включает в себя и волшебную силу.
— Если титул оказался скорее проклятием, нежели благословением… я только рад, что к нему ничего не прилагалось.
— Как же мы встретим ее? На поле битвы, когда Хунн Раал высвободит свои магические умения?
Аномандер искоса глянул на него. — Меня сопровождает Азатенай. Ради одной цели. Он связал себя клятвой, он еще не отблагодарил меня за терпение.
Подозрение шевельнулось в душе Грипа Галаса, он наморщил лоб. — Что случилось в крепости Драконс?
Аномандер резко вдохнул, словно готовясь дать отповедь, но лишь вернулся взглядом к звездам. Выдох получился долгим и прерывистым. — Сделав первое предложение, я — теперь ясно — возложил на Великого Каменщика очередное бремя. Но и он предупредил меня делом: в его магии нет ничего тонкого, если она пущена на волю ярости.
— Уже потому, милорд, я рад, что не связан с этакой заразой.
— Умеренность полезна Азатенаям, и не без веской причины, сам понимаешь. Но я поддразнивал его и тем разбудил силу. — Он запнулся. — Если такая мощь доступна Хунну Раалу, боюсь, встреча армий станет походить на сражение пшеницы с серпом.
— Но Азатенай решил быть на вашей стороне, милорд. Связал, говорите, себя клятвой.
— Он предложил окончить гражданскую войну.
— Мудрыми речами — или жестоким разрушением?
— Полагаю, он сам не решил.
Холод ночи проник в кости Грипа. Дрожа, он потуже натянул плащ на плечи. — Значит, вы держите его в пределах касания меча.
— Грип Галас, ты не должен быть на битве.
— Милорд…
— Я снова должен отдавать приказы?
— Моя супруга будет там, станет командовать домовыми клинками.
— Переубеди ее.
Грипу было нечего сказать.
— Ее дядя умелый командир, — заметил Аномандер. — Увези ее, Грип. И сам убирайся подальше.
— Она никогда не простила бы вас, — шепнул Грип. «Как и я сам». Миг спустя, глядя на молчащего Аномандера, Грип выругал себя дураком. «Он, конечно, понимает. И советует заплатить цену за ее жизнь».
Мужчины молча развернулись и пошли в лагерь.
* * *
Пелк следила за уходящим Азатенаем. Похоже, тот собирался спать. Она присела у огня, грея руки, и взглянула на Айвиса.
— Ты решила не возвращаться в Легион, — заметил он.
— Похоже на то.
— Избавила себя от погрома отрицателей.
— Да уж.
— Отрицатели начали огрызаться.
Она кивнула.
— Пелк…
— Хватит, Айвис. Чудное время года: ужасы со всех сторон, но мы нашли остров убежища. Первый же шторм унесет песок. Как уже унес нашу чудную идиллию. Я не жалею.
Он осторожно опустился на поваленное дерево у костра, слева от нее. — А я жалею, — сказал солдат тихо. — Что отвернулся от тебя. Что был так глуп и решил, что это ничего не значит. Время вдали от сражений и безумия. Те проклятые Форулканы блеяли о справедливости, даже истекая кровью на земле. Покинув тебя, я оставил что-то за спиной. — Он задумался. — Когда же решил вернуться и найти… — Голова качнулась. — Потерянное нельзя не восстановить, не отменить.