Статуэтка раба.
Вторым крупным городом, завоеванным Кортесом, был Куаукечоллан. Здесь проживало тридцать тысяч жителей и стоял сильный ацтекский гарнизон. Кортесу удалось переманить на свою сторону правителя этого города, враждовавшего с Теночтитланом.
Когда испанцы и тлашкаланцы подходили к городу, его жители подняли восстание и напали на гарнизон. Запертый в стенах главного городского храма, он храбро защищался, но был полностью истреблен.
Некоторое время спустя пал город Ицокан. Военная тактика, которой придерживался Кортес – воевать с индейцами руками индейцев – полностью себя оправдывала. Прошло менее двух месяцев – и он снова подчинил себе обширные территории, заселенные десятками племен.
С каждым таким походом всё увеличивалось количество индейцев, обращенных в рабство, лишенных земли, имущества, семьи.
Многие города и селения, устрашенные злодеяниями испанцев, сами покорялись, не дожидаясь прихода карателей.
Пока шли эти сражения, приносившие успех конкистадорам, между ними и их вожаком царило полное согласие. Но, как только дело доходило до дележа награбленного, начинались распри. Сподвижники Кортеса по грабежу и завоеваниям не без основания обвиняли своего главаря в ненасытной жадности, алчности и беззастенчивом жульничестве. И даже верный слуга и восторженный почитатель Кортеса – Берналь Диас – частенько порицает его в своих записках за явную «несправедливость». Так было при дележе золота и драгоценностей. Так было и при дележе «живого товара» – рабов.
Вдовы индианки умоляют своего касика о защите.
Вот его лаконичные свидетельские показания о том, как Кортес делил добычу. Они ценны тем, что принадлежат перу очевидца, которого никто не может заподозрить в пристрастном отношении к своему начальнику.
«После всеобщего замирения Кортес, в согласии с королевскими комиссарами, объяснил, что, ввиду приостановки дальнейших экспедиций, необходимо узаконить нашу добычу, то есть переметить рабов, выделив обычную королевскую пятину. Каждый из нас должен был привести своих пленных в определенное место, чтобы там их заклеймили. Так мы и сделали и быстро нагнали женщин и детей – мужчин мы в плен не забирали, так как надзор за ними хлопотлив, а в услугах их мы не нуждались, ибо всё, что нужно, делали для нас тлашкаланцы… Но вот, при вторичном распределении получилась великая несправедливость: отобрали не только пятину короля, но и… Кортеса! К тому же выбрали самых лучших, крепких и красивых, а нам оставили старых и уродливых. Ропот поднялся немалый, и Кортес принужден был обещать, что отныне распределение будет иное, без всякой обиды».
Внимательное чтение этих бесстрастных описаний позволяет понять многое из того, что дано лишь намеком или скрыто между строк.
Во-первых, из этого отрывка видна личная заинтересованность каждого солдата в охоте За людьми. Каждый из испанцев имел «своих пленных», то есть лично захваченных им людей. Но так как «мужчин в плен не забирали» (их попросту убивали), то ясно, что охота шла главным образом на мирное беззащитное население – женщин и детей.
Во-вторых, совершенно очевиден взгляд испанцев на своих союзников тлашкаланцев как на будущих рабов. Они выполняют все самые трудные работы, возлагаемые обычно на невольников. Благодаря им можно пока что обходиться без рабов-мужчин.
В-третьих, перед нами предстает во всем своем неприглядном облике главный рабовладелец – Кортес. Проведенное по его почину «узаконение добычи» – выжигание клейма на теле индейцев – имело своей целью захватить самый дорогой, «живой товар».
Звериный лик рабовладельцев, для которых в жизни нет ничего святого, виден в каждой строке приведенного отрывка. По своему тону он очень напоминает документы рабовладельцев древнего Египта, Вавилонии и Ассирии, живших во втором тысячелетии до нашей эры…
Неожиданная помощь
В разгар карательных экспедиций Кортес неожиданно получил значительное подкрепление. Предназначалось оно, разумеется, не ему, а Нарваэсу.
Губернатор Кубы Веласкес – вот кто энергично помогал своему злейшему врагу Кортесу. Убежденный в том, что Нарваэс правит Новой Испанией (так называли тогда Мексику), а Кортес давно низложен, Веласкес направил в Вера-Крус каравеллу с тринадцатью солдатами и двумя лошадьми. На этой каравелле губернатор приказал отправить на Кубу арестованного Кортеса для предания его суду…
Вскоре прибыла и вторая каравелла, снаряженная Веласкесом, с шестью арбалетчиками, восьмью солдатами, лошадью, изрядным запасом пороха и съестных припасов.
Прошло немного времени, и к порту Вера-Крус причалили еще три каравеллы. Их снарядил губернатор Ямайки, решивший основать колонию на реке Пануко. Кортес без долгих церемоний объявил новоприбывшим, что отныне они будут служить ему, а не губернатору Ямайки. И, как водится, пообещал им самое щедрое вознаграждение.
Солдаты и моряки, высадившиеся в Вера-Крус, быстро смекнули, что и впрямь им выгоднее служить в обстрелянных, богатых боевым опытом частях Кортеса, чем проливать кровь за губернатора Ямайки. На одной из каравелл было шестьдесят испанцев, на другой – пятьдесят человек и семь лошадей, на третьей – сорок воинов и десять лошадей, не считая всевозможного военного снаряжения.
Какой-то предприимчивый купец с Канарских островов, прослышав об открытии Мексики, снарядил туда каравеллу, груженную оружием и военным снаряжением. Он полагал, что там удастся всё это продать с наибольшей выгодой, и не обманулся в своих ожиданиях. Кортес, не торгуясь, уплатил за весь груз, а затем откупил и судно, уговорив его экипаж перейти к нему на службу.
Теперь можно было снова думать о завоевании Мексики, покорении ацтеков и захвате их цитадели – Теночтитлана. Хозяйничать в Теночтитлане – значило хозяйничать в Мексике. Но, умудренный опытом, Кортес понимал, что захватить плотины недостаточно для закрепления победы. Чтобы овладеть Теночтитланом, надо овладеть и озером Тескоко, среди которого расположена столица ацтеков. Только комбинированные действия армии и флота могут привести к успеху.
И он начал строить корабли для предстоящих боевых действий.
Все работы по заготовке леса и изготовлению бригантин были возложены на тлашкаланцев. Тысячи людей валили деревья, обтесывали стволы, пилили их на доски и, под руководством испанских моряков, строили суда, приспособленные для плавания по озеру. Тысячи других доставляли на своих спинах из крепости Вера-Крус в Тлашкалу железные якоря, канаты, паруса, оружие и снаряжение, котлы для смолы. В сосновых лесах были оборудованы смолокурни. Вскоре строители бригантин имели достаточно густой, прозрачной смолы для обмазки судов. Небольшая экспедиция, снаряженная на дымящуюся гору Попокатепетль, раздобыла там серу, из которой испанцы изготовили порох.
На место скончавшегося от оспы правителя Тлашкалы (оспу завезли в Мексику испанцы) Кортес возвел на престол его двенадцатилетнего сына. Это облегчало ему хозяйничанье в стране, так как облеченный властью подросток во всех делах пользовался указаниями Кортеса и беспрекословно выполнял его волю.
Понимая, что в борьбе с ацтеками решающую роль предстоит сыграть тлашкаланцам, Кортес начал обучать их основам европейской тактики, военным приемам и военной дисциплине испанцев. Он позаботился и о том, чтобы снабдить тлашкаланцев усовершенствованным оружием.