Растущая популярность Якокки даже обеспечила ему эпизодическую роль в сериале «Полиция Майами: отдел нравов». Когда журнал Parade по ошибке объявил, что Якокка готов бесплатно появляться на «днях рождения, благотворительных мероприятиях и бар-мицвах», на «Крайслер» обрушилась такая лавина заявок, что компании пришлось нанять троих сотрудников только для разбора почты. Журнал Time, окрестивший Якокку в 1983-м «Возвращенцем автоиндустрии», в 1985-м снова поместил его на обложку в статье под названием «Америка любит слушать Ли».
Якокка действительно за словом в карман не лез (хотя не всем его высказываниям было место в Time). Однажды, когда The Wall Street Journal поместила неодобрительную статью рядом с рекламой «Крайслера», Якокка устроил разнос своему главе отдела по связям с общественностью. В ответ же на объяснения незадачливого рекламодателя о том, что новостями и рекламой в газете заведуют разные отделы, Якокка только помахал у него перед носом своей неизменной сигарой и рявкнул: «Хочешь сказать, что нас поимели из-за того, что мы стояли рядом?»
Среди ухарского управленческого звена «Крайслера» нецензурная лексика была так же нормальна, как, скажем, слово «мини-вэн». Главы его, в том числе сам Якокка и Сперлих, в свое время сбежали из застегнутого на все пуговицы «Форда» и теперь называли себя «бандой Форда».[40] Большинство из них рискнули карьерой, перейдя в «Крайслер», поддавшись на уговоры Якокки, подкрепленные щедрыми обещаниями акций компании. Позднее, когда акции «Крайслера» с 1981 по 1987 год подскочили с менее доллара до 22 (цена с учетом дробления), «банда Форда» разбогатела, как настоящие капиталисты.
В это же время с «Крайслером» связал свою судьбу (и благосостояние) еще один человек. В возрасте тридцати шести лет, после почти пятнадцатилетней работы школьным учителем и тренером в штате Мэн, Джину Беннеру захотелось новых приключений. Один его старший приятель, который был дилером «Крайслера» в городке Саут-Пэрис, предложил Беннеру приобрести долю в его бизнесе.
Лучшего времени для этого и придумать было нельзя. Страна только что вышла из экономического кризиса, американцы покупали машины вовсю, а многочисленные знакомства Беннера по старой работе обеспечивали ему широкий круг потенциальных покупателей. Он быстро смекнул, что, так же как и в педагогике и тренерской работе, в торговле машинами важно уметь работать с людьми, ведь доверие гарантирует продажу. Уже вскоре он продавал достаточно автомобилей, чтобы зарабатывать больше учителя и улучшить дела своего дилерства.
Пока «Крайслер» восставал почти из мертвых при помощи мини-вэна, «Форд» ставил все на новый угловатый седан средних размеров под названием «таурус». Разработки его добился президент «Форда», правая рука Генри, Дональд Э. Петерсен — несколько темпераментный, но талантливый ветеран планирования производства. В начале «программы» «тауруса» (так в Детройте называется процесс разработки нового автомобиля) Петерсен приехал в «Дизайнерский купол» «Форда» и расспросил дизайнеров, нравится ли им новая машина. Когда они с недоумением воззрились на него, он предложил им нарисовать машину, которую хотелось бы водить им самим.
Такое вроде бы простое и логичное предложение удивило и озадачило дизайнеров. До этого «Форд» десятилетиями копировал Джи-эм, верную своим вертикальным, квадратным и безликим формам. Они, конечно, никого не раздражали, но были скучны, как овсянка на колесах (хотя никто этого не признавал). Однако Петерсен настоял на своем, и дизайнеры вернулись к своим планшетам. В итоге из-под их карандашей вышли «таурус» и его полублизнец «меркьюри-сэйбл» — плавные, округлые и больше похожие на седаны «ауди» и других «европейцев», чем на американские машины.
Между тем инженеры «Форда» установили, как объявила компания, «более 400 лучших черт автомобилей конкурентов во всем мире», и поставили себе цель превзойти стандарты конкурентов во всем, от сидений до подвески. Пять лет и 3 миллиарда долларов смогли приблизить «таурус» и «сэйбл» к стандартам конкурентов. В декабре 1985-го, после назначения Петерсена главой компании, эти модели были выпущены в продажу с базовой ценой 9645 долларов.
Детройтские соперники «Форда» немедля разнесли дизайн машин в пух и прах. Якокка сравнил «таурус» с «летающей картошкой», а быстро двигавшийся по карьерной лестнице вице-президент Джи-эм Боб Стемпель назвал «таурусы» и «сэйблы» «быками и мохнатыми зверьками». Первые партии этих машин, как и первые мини-вэны, страдали техническими недостатками, включая неполадки выхлопной системы, испускавшей диоксид серы, как будто машину страшно пучило. Начальство «Форда» затаило дыхание (конечно, в переносном смысле слова), потому что от новых моделей зависело все.