— Хорошо, контр-адмирал, будем на связи. Твой мальчишка, капитан Панин, кое-чему меня научил в области телепатии! Так, что я постараюсь, эти знания в скором времени применить на практике. Желаю вам и всем экипажам боевых кораблей вашей эскадры счастливого пути!
— Спасибо, герр адмирал флота! Мы предпримем все возможное для того, чтобы с честью выполнить порученное нам боевое задание. Конец связи!
Старый адмирал флота Эрих-Мария фон Шредер так и простоял у панорамного окна командного и причального модуля ВКС Германского союза, пока последний корабль сопровождения и технического обеспечения рейдовой эскадры не покинул причальной стенки флотской базы. Он стоял у окна, всматривался в черноту космического пространства и уже ничего там не видел. Космос принял в свои объятия и надежно укрыл от несовершенных человеческих глаз пять кораблей первой германской космической эскадры, уходившей навстречу с космическим противником. Адмирал флота фон Шредер тяжело вздохнул, он многое сделал для роста и развития космического флота Германского союза, но до самого последнего момента оставался неуверен в том, сможет ли его флот остановить и повернуть вспять вьедские эскадры вторжения?!
Старик адмирал продолжал внимательно вслушиваться в радиоперекличку различных технических служб флота, обеспечивших выход кораблей в боевой поход. По общей тональности слышимых голосов можно было понять, что эскадра вышла на чистый фарватер и сейчас освобождается от объятий манипуляторов припортовых буксиров. В эфире послышался зычный баритон контр-адмирала Фердинанда Шернера:
— Внимание всем капитанам и экипажам эскадры! Настоящим объявляю о том, что я, контр-адмирал Фердинанд Шернер, вступаю в командование ударной эскадрой линкоров. Капитанам кораблей доложиться о готовности к отправлению в поход?!
— Герр контр-адмирал, флагманский линкор «Роммель» и его экипаж к походу и бою готовы! — Отрапортовал капитан первого ранга Курт фон Майер, капитан флагманского линкора.
— Герр контр-адмирал, линкор «Рихтгофен» и его экипаж к походу и бою готовы! — Отрапортовал капитан первого ранга Йохан Шмидт, капитан линкора «Рихтгофен».
— Герр контр-адмирал, линкор «Дениц» и его экипаж к походу и бою готовы! — Отрапортовал капитан первого ранга Хельмут фон Хартманн, капитан линкора «Дениц».
— Герр контр-адмирал, монитор артиллеристской поддержки «Адмирал фон Шпеер» и его экипаж к походу и бою готов! — Отрапортовал капитан третьего ранга Людвиг Ланге, капитан монитора.
— Герр контр-адмирал, корабль технического обеспечения «Мария» и его экипаж к походу и бою готовы! — Отрапортовал капитан-лейтенант Герман Кениг, капитан баржи вооружения.
— Рапорты капитанов кораблей принял и подтверждаю готовность эскадры к началу разбега для выхода в окно гиперпространственного туннеля. Очередность разбега и выхода, первыми идут линкоры «Рихтгофен» и «Дениц», затем артиллеристский монитор «Адмирал фон Шпеер» и корабль технической поддержки «Мария», последним следует линкор «Роммель». Точное время согласовывается ИскИнами кораблей. Капитанам подтвердить получение приказа!
Пока в радиоэфире слышалась капитанская разноголосица, адмирал флота фон Шредер сосредоточился и послал мысленный зов капитану Панину. К великому удивлению самого адмирала флота, капитан Панин услышал его зов и ответил на него. Произошел короткий мысленный обмен мнениями, в котором Никита Панин заверил старика в том, что мысленная связь действует независимо от расстояния, разделяющее реципиентов. Он также подтвердил готовность эскадры и его пилотов эскадрильи к походу и боям с вьедами.
— Вы там особо не геройствуйте, парни! — Адмирал флота фон Шредер по-отечески заботливо предупредил молодого капитана Панина. — Войны одним сражением не кончаются, сражением они только начинаются! У вас, у молодых, в руках находится будущее Германского союза и, возможно, мира гуманоидов галактики Млечный путь. Так, что ты, паренек, постарайся попросту выжить и, по возможности, не дать погибнуть своим славным парням, пилотам эскадрильи. Передай им всем привет от старого адмирала флота! Я свою руку буду постоянно держать на общем пульсе биения сердца эскадры и чем только смогу, я буду вам помогать! Конечно, трудно на таком расстоянии, которое будет нас разделять, оказать конкретную помощь, но советом или консультацией, как вести себя в том или ином положении, я всегда могу помочь. Так, что до свидания и до новых встреч в мысленном диапазоне.
Никита Панин после разговора с адмиралом флота фон Шредером испытал сильное душевное облегчение. В словах этого славного старика он почувствовал искреннюю симпатию к себе и пилотам своей эскадрильи. До этого момента ему все время казалось, что о его эскадрилье незаслуженно забыли. А ведь именно он с Розалией на своих плечах вынес тяжесть боя с вьедскими эсминцами, кругом же говорят только о подвиге контр-адмирала Шернера. Теперь же обида ушла в прошлое, капитану становилось понятным, почему германцы особенно помпезно и широко не трубили о существовании их космических истребителей. Оно было новым и уникальным, поэтому должно было до поры до времени отлежаться в тишине и спокойствии до своего использования в новых сражениях с вьедами.
Германская ударная эскадра лежала в дрейфе, она находилась в контрольной точке космического пространства, где должны были произведены следующие вещи. Должна была прекратиться радиосвязь со штабом флота на Рас-Альхаге, с этого момента начинала работать квантово-волновая связь, которая с некоторой задержкой по времени, но работала практически на любом расстоянии от флотской базы. Большая часть членов экипажей линкоров и кораблей поддержки должна была лечь в анабиозные саркофаги, где люди проспят холодным сном все то время, пока эскадра будет следовать до вражеской зоны активности. На этом отрезке пути будут работать только укороченные вахтенные смены капитанского мостика каждого корабля эскадры, старшины и офицеры которой будут контролировать работу ИскИна корабля и корабельной навигационной аппаратуры.
Но главное, в этой контрольной точке космического пространства контр-адмирал Шернер должен был в присутствии всех капитанов эскадры вскрыть конверт с секретным приказом, а сам приказ зачитать вслух. Только тогда эскадра узнает о том, каким будет ее задание, с кем она должна вступить в бой?! В полном объеме заработает навигационная аппаратура, а в память ИскИна будут заложены параметры врага и вся информация, которую германской стратегической разведке удалось собрать по этому врагу. Согласно традиции, вскрытие этого конверта должно было бы быть произведено во время прощального ужина капитанов этой ударной эскадры. Ужин же должен был состояться на третьи сутки по бортовому времени пребывания в данной контрольной точке.
Выслушав запись автоматического сообщения ИскИна, капитан Панин волевым импульсом отключил автоответчик интеркома и, мгновенным мысленным зовом, вызвал в свою каюту Ланселота. Прошел почти год с того времени, как вааук-гризли переводчик принял имя «Ланселот» и стал шестнадцатым офицером его эскадрильи космических истребителей. К удивлению Никиты Ланселот так и не стал пилотом истребителем.
По каким-то совершенно непонятным Панину причинам этот гуманоид почти медведь отказывался воевать или брать в руки оружие. Но он занял место его заместителя, превратившись в нечто вроде идеологического комиссара эскадрильи. Дни и ночи Ланселот проводил в общении с пилотами и техниками эскадрильи, выясняя и помогая решать наболевшие житейские вопросы или служебные конфликтные ситуации или проблемы. Он пробивал любые бюрократические заслоны и барьеры, добиваясь того, чтобы его парни и девчонки были счастливыми и никогда бы не думали о проблемах. Ланселот был счастлив и спокоен только в тех случаях, когда были счастливы и спокойны его друзья и офицеры эскадрильи!
Вскоре в дверь его каюты послышался стук костяшками пальцев. Это пришел Ланселот. Вместо того, чтобы приложить ладонь своей лапы к сенсорному замку двери, ваауку-гризли с удовольствием постукивал костяшками пальцев по броневому полотну двери каюты. Капитан Панин, не отрываясь от дневника, куда заносил очередную запись, протяжно прокричал: