— Ах, профессор, — сказал он. — Смотрите, куда идете.
— Простите?
— В буквальном смысле. Смотрите. Наблюдайте. Что вы можете сказать об этой дороге?
— Я вижу известняк
— Да. Прекрасно. Вы видите плиты известняка, верно. Это древняя улица. Но что еще вы видите?
— Ничего.
Оберманн захохотал.
— Хорошо. Прекрасно. Ничего. Именно это вижу и я. Ничего! — Он снова громко рассмеялся. — И какой вывод вы из этого сделаете?
— То есть?
— Когда собаки не лают, следует узнать, почему. Так нас учили в Германии.
— Я не совсем улавливаю ход ваших мыслей.
— Здесь нет колеи. Следовательно, никаких колесных повозок. Улица служила только для пешеходов.
Уильям Бранд присвистнул.
— Вот это да. Снимаю шляпу, сэр.
— Вы без шляпы. Но я настоятельно советую вам завести головной убор.
— Это просто американское выражение. Я потрясен.
— Здесь нет ничего особенного. Всего лишь опыт. Практика, дорогой сэр. Я должен сказать вам еще кое-что об этом известняке, профессор. В нем встречаются двустворчатые ракушки.
— Простите?
— Двустворчатые ракушки. Когда-то давно на этом месте была пресная или солоноватая вода. Теперь я должен показать вам меч.
София была удивлена неожиданной и весьма удачной находкой оружия, но решила, что не станет расспрашивать об этом мужа. Не сейчас.
— Меч, дорогой профессор, — говорил Оберманн, — это символ Гомера. Ключ к истине.
— Но меч сам по себе не является доказательством войны греков с троянцами.
— Вы не должны так резко переходить к выводам.
Уильям Бранд удивился.
— Простите, сэр, но не я один резко перехожу к выводам. Безусловно…
— Вы неправильно поняли меня. Я говорю об истине не в вашем смысле, а в более широком. Какова цель жизни?
— Это глубокая тема, сэр.
— Цель жизни — научиться умирать. Это и есть великая тема Гомера. И таково значение этого меча. Сюда. Он здесь. — Они подошли к дому, где хранились находки. — Это наше святилище, профессор. Мне хотелось устроить вам большую экскурсию сразу же по приезде, но боги решили иначе. Пойдемте. — Оберманн подошел к длинному деревянному столу, где были разложены недавние находки. — Правда, красота? — Это была полоса тонкой бронзы, лежавшая на ткани, около девяти дюймов в длину и двух в ширину: меч был сильно поврежден, расслаивался, его покрывали пятна красно- коричневой и зеленоватой патины. — Я читал вашу работу об оружии, найденном в Висконсине, профессор. Топоры были из чистой меди, верно?
Бранд был удивлен, что Оберманн видел его статью, совсем недавно опубликованную в журнале "Археология древней Америки".
— Да, из меди. Я рад, что у вас такой широкий круг чтения.
— Это моя специальность. И все же вопросы остаются. Откуда троянцы брали олово для получения бронзы? И у меня есть ответ. Из Корнуолла в Англии. Его привозили купцы-финикийцы. Узнав, что в небольшом городке Мевагисси был найден ранее не встречавшийся кубок, я насторожился. Не знаю, что означает название городка. Я еще не овладел кельтским. Но, увидев изображение кубка в лондонской "Тайме", сразу узнал его. Это гомеровский кубок с двумя ручками. Между этими двумя местами, профессор, была связь, и к этому имела отношение бронза. Об этом еще никто не знает. Может быть, вас удивило, что я упомянул ваши боевые топоры из Висконсина! — Уильяма Бранда приводила в замешательство нетерпеливая, напористая манера Оберманна безостановочно говорить. — Рядом с этим мечом мы нашли остатки боевого топора. Но в нем было столько хлористой меди, что, как только я его вынул, он рассыпался на мелкие фрагменты.
— Почему вы так спешили?
— Он растворялся в земле…
— Нет. Не боевой топор. Меч. Он в таком непрочном состоянии, что на воздухе долго не просуществует.
— Я всю жизнь мечтал об этой находке, профессор Бранд. И вы спрашиваете, почему я триумфально перенес его в безопасное место? Вопрос не для такого человека, как я.
— Вы могли разрушить свидетельство, которое искали. Это неразумно.
— Неразумно? Я не разумен. Я фанатичен. Я фанатик знаний. Episteme. Ты, разумеется, понимаешь меня, София. — Она стояла в дверном проеме, не испытывая желания подойти ближе. — Сторонник научного понимания.
— Должен сказать, сэр, здесь нет ничего научного. Это поразило меня за то короткое время, что я здесь нахожусь. Вы выкопали поперек холма траншею размером с Большой каньон и собираетесь найти великий город, который вас дожидается.
Казалось, Оберманн был искренне озадачен критическими высказываниями Бранда.