Аккуратно присев на корточки, я вдумчиво изучил мёртвого мужчину, который до сих пор истекал кровью. Уже не слишком сильно — было видно, что смерть наступила какое-то время назад и сердце давно прекратило биться, отчего алая жидкость покидала труп с неохотой, как пьяные матросы бордель. Но это тоже показатель. Как минимум, теперь есть понимание, сколько прошло времени с момента смерти.
— Я думала, что некроманты безглазые, — с долей ощутимой брезгливости произнесла женщина средних лет. На вид я бы дал ей чуть больше сорока.
— А я думал, что жёны у чиновников красивые и молодые, — откровенно посмотрел я на неё, отчего она холодно прищурилась, но промолчала. Хм, похоже, умнее чем хочет показаться на первый взгляд. Впрочем, для меня это не имело никакого значения.
— Возникнут ли сложности? — задал вопрос офицер Штисон, который, вместе с десятком солдат охраны размещался на поезде. «Стандартные меры безопасности» — как мне это объяснили. Не то чтобы я так уж интересовался, но уточнил. Сугубо для общего образования.
— Как сказать, — задумался я. — Опыт в «чтении» мертвецов у меня хоть и маленький, но есть. Так что давайте пробовать, пока время окончательно не иссякло.
Чиновник из Виртала, некий Лизрид Кноус, работал при центральном суде, а потому птицей был хоть и не самого высокого полёта, но приближен к ней. Имел доступ к заключённым, к общению с родственниками обвиняемых, связи с торговцами шёлком и среди гарнизона знал немало командиров. Такого человека, как утверждал Штисон, не могли просто так убить. А тут… тут было именно что убийство.
Мужчина, которому я бы дал под пятьдесят — хоть серое, обтянутое кожей лицо и мешало грамотно определить возраст, — имел по меньшей мере десять ножевых ранений в области шеи и груди. Нападение, судя по виду, случилось достаточно внезапно. Наверное его ударили ножом со спины, что тут же повлияло на координацию, не позволив завязать борьбу. Впрочем, способы и причины могут быть самые разные. Смешно то, что оказывается в этом поезде есть элитные купе, которые зачарованы на тишину. Никто не слышит ни то, что происходит внутри, ни то, что происходит снаружи. И именно в таком разместилась семья Кноусов.
Дарлин — жена Лизрида, — нашла труп мужа, вернувшись в купе после обеда из отдельного вагона (они что, едят по отдельности?). Это та самая женщина, которая словесно прошлась по некромантам. Впрочем, будь я старым-добрым собой, то тоже прошёлся бы по ним. Как может быть иначе? Некроманты — самые уродливые существа из всех, кого только можно вообразить. Имею в виду, версы, сами по себе, в большинстве своём, достаточно неприятны. Лично я, проживая в поместье Моргримов, на самом деле знал людей, которые верили, что если будут достаточно долго общаться с магами, то могут «подцепить волшебство», словно какую-то заразу. Ещё они утверждали, что нельзя оставлять с колдунами маленьких детей, ведь тогда увеличивается шанс пробудить магию при наступлении магического совершеннолетия… Как уже понятно, люди эти были не слишком наделены интеллектом. Однако, стереотипы о колдунах не появлялись совсем уж с нуля. Всё-таки почти все версы — выходцы из народа. То есть, без хорошей работы целителя, который мог привести морду такого человека в надлежащий вид, по большей части представляли собой крестьян или нищих мещан в худшем проявлении. Болезненно худые, вечно грязные и вонючие, кожа сухая или покрытая прыщами, половины зубов нет, а вторая половина гниёт… Хах, ладно, не всё так плохо… Хотя… разве что временами…
А уж манеры!.. Дикари, будто бы только что сбежавшие из леса. О чём ещё можно говорить? А теперь давайте отнимем у такого вот глаза. И без того выглядящий словно больная обезьяна, верс становится ещё более отвратительным. Итоговой картинкой можно пугать детей. Особенно учитывая тот факт, что поблизости непременно будет бродить неупокоенный труп. Красота!
В жопу некромантов. Уроды и ублюдки, все как один!
Так вот, когда Дарлин нашла мужа (то, что от него осталось), то немедленно оповестила проводника, а тот стражу. Потом один из работников поезда припомнил, что среди пассажиров присутствуют колдуны, вот и решил проверить, вдруг повезёт?
Хех… повезло. Дризз, узнав суть дела, покосился на нас, будто бы желая ещё раз убедиться, что глаза у всех на месте. Оказалось — у всех. И когда наблюдатель уже покачал головой, Ресмон — деревенский сукин сын, — припомнил, что я расспрашивал труп на «Кромолосе».
— Кирин, это правда? — после слов Ресмона спросил Хродбер и что-то в его взгляде искренне советовало обойтись без лжи. Пришлось сознаться и вот, я здесь. А ведь не хотел! Не было никакого желания впутываться в какое-то мутное расследование. Я что, представитель Тайной полиции? Вон, до следующей станции добирайтесь, да хоть заизучайтесь там. А мне ровным счёт всё равно, кто сдох и почему.