Тронулись…
Почти сразу выскочили на Майванд, основную дорогу афганской столицы, почти прямую и довольно широкую. Город почти затих, ночью комендантский час, веселятся только в дипломатическом квартале, в ресторанах типа Гандамак Лоджи или Л’Атмосфер, да в кварталах, где понастроены богатые виллы. Да-да, есть в афганской столице и такие кварталы… Деньги же от наркотиков куда-то надо девать.
Поездка, обещавшая быть такой приятной, закончилась быстрее, чем они рассчитывали – впереди дорогу преграждал бронетранспортер, рядом стоял «Хаммер» афганской полиции. Несколько полицейских стояли в оцеплении, один, не обращая внимания на круговерть сине-красных огней под фальшрадиаторной решеткой головного «Субурбана» и на дипломатические номера, бешено завертел жезлом, показывая налево.
– Что за черт…
Агент дипломатической секретной службы, который сидел в «Хаммере», сразу понял, что дело неладно, его учили на курсах подготовки агентов секретной службы – а там одно из основных правил гласит: остановка конвоя в неположенном месте – чрезвычайное происшествие вне зависимости от причин и последствий. Поэтому он первым делом перевел свою М4 в режим автоматического огня, вторым – схватился за рацию.
– Кролик-четыре, это Кролик-один, как принимаешь?
– Кролик-один, принимаю громко и четко.
– Кролик-четыре, сообщи причину остановки и оценку угрозы. Немедленно!
«Немедленно» было кодовым словом, которое помимо истинного значения имело и еще одно – всем боевая готовность.
– Кролик-один, дорога перекрыта местными полицейскими, дальше по дороге в одном из зданий обнаружили крупный фугас, обезвреживают. Полицейские в форме, с оружием, других вооруженных людей не наблюдаю. Предлагают проехать в объезд.
Кролик-один, старший группы, как чувствовал, что дело неладно. Но фугас есть фугас, он просто не мог взять на себя такую ответственность – вести колонну туда, где обнаружен фугас. Это было против всяческих инструкций.
– Кролик-четыре, здесь Кролик-один. Двигайся в направлении, указанном полицейскими. Прикрытие – по варианту три.
Вариант три означал, что одному из агентов в головной машине следовало взять пулемет М240, открыть люк на крыше, который в открытом виде служил щитом, и дежурить, наблюдая за крышами домов и вообще обстановкой. В нормальных условиях такого дежурства не предусматривалось.
– Что там произошло, офицер? – с ноткой недовольства спросили с заднего сиденья. – Почему стоим?
– Впереди нашли фугас, мэм. В здании. Обезвреживают.
– Fucking talibs! – выругался генерал.
– Как интересно… А можно выйти и посмотреть?
– Нет, мэм. Это очень опасно. Сейчас тронемся…
Колонна снова тронулась, заворачивая в темный извилистый переулок. У агента почему-то неприятно кольнуло позвоночник. Над Кабулом в иссиня-черной выси небес сверкала ярко-белая, ущербная луна. Полумесяц. Символ ислама…
Полицейский «Хаммер», как только колонна ушла в переулок, развернулся и заблокировал выезд из него. Самое страшное – что в «Хаммере» были не переодетые, а настоящие полицейские, которые тоже поняли, к чему все идет, и тоже сделали свой выбор. Здесь не жили – здесь выживали, спасали свои жизни. Любой ценой…
Агент ДСС с позывным Кролик-восемь стоял на кожаном, мягком сиденье, сжимая в руках пулемет и едва удерживаясь на ногах – люк был очень широким, и когда машина шла по бездорожью, приходилось прикладывать усилия, чтобы не упасть. С фронта его защищал откинутый люк, в котором была прорезь аккурат под цевье пулемета, с боков – две половинки того же откинутого люка и две специальные выдвижные конструкции, сильно похожие на веер, только из стали, вроде как они если и не держали пули калибра 5,56 – то заставляли их рикошетировать и не давали точно прицелиться по пулеметчику. Они шли по узкой – всего одна полоса в каждом направлении – улице, темной и извилистой, почему-то фонари здесь горели хорошо, если один через три. Здесь была типичная застройка для Кабула – двух– и трехэтажные здания для офисов и общего проживания в квартирах чередуются с виллами, огражденными высокими бетонными и даже глиняными заборами – дувалами. Кабул был застроен хаотично и чрезвычайно бессистемно – за последние пятьдесят лет здесь строили, потом разрушали, потом опять строили, выселяли из вилл богачей и создавали какие-то муравейники на несколько семей, потом строили пятиэтажки, расселяли, потом строили блокпосты и стены. Надо сказать, что больше всего влияния на архитектуру Кабула в двадцатом веке оказали русские и американцы – вот только русские в основном строили жилье, свои скворечники, панельные трех– и пятиэтажки, а американцы больше специализировались на стенах, блокпостах и общественных зданиях. Не было ни одного жилого здания для жителей Кабула, которое бы американцы построили и сдали за все время своего присутствия.