– Как интересно… – мадам конгрессмен, профессионально играя «маленькую девочку», захлопала в ладоши, – а там холодно?
– Мэм, ночью в Кабуле холодно даже летом. Это горы.
– Все равно. Я хочу поехать и посмотреть.
Генерал кивнул:
– Я немедленно распоряжусь, чтобы нас ждали.
Мадам конгрессмен проводила взглядом генерала, потом повернулась к Марку Уильямсу, который, несмотря на молодость, показался ей дельным малым.
– Мистер Уильямс, а по ночам в Кабуле опасно?
Будь Марк Уильямс хоть на секунду профессионалом, он сказал бы правду, что похитить и обстрелять могут в самом центре города, что прорывы отрядов смертников в правительственный квартал происходят с завидной регулярностью, что их колонна представляет собой лакомый кусок, к тому же выезд никак не подготовлен – короче, он сказал бы правду, как она есть, жестокую, некрасивую и неприглядную правду, и сделал бы все, чтобы глупой молодящейся дамочке, приехавшей в Кабул встряхнуться и покрасоваться, и в голову не пришло лезть ночью за охраняемый периметр. Но увы – Марк Уильямс профессионалом не был, он участвовал в паре рейдов по ночному Кабулу в качестве наблюдателя и решил, что в городе вполне безопасно. Конечно, безопасно – когда с тобой спецотряд морских котиков или группа рейнджеров. Талибы, действующие в городе, каждый раз, когда охотники выходили в город, узнавали об этом и прятались по норам.
Марк Уильямс был карьеристом. И говорил только то, что хочется слышать начальству. И задумывался о своей карьере, для которой знакомство со стремительно продвигающимся к вершине пирамиды власти конгрессменом из профильного комитета было очень даже кстати.
– Мэм, я сам не раз бывал в рейдах по ночному Кабулу. Если все делать правильно – город безопасен.
Последнюю ошибку совершил генерал Ширзай. Он позвонил в свой штаб и приказал готовить дастархан – это ночью-то. Одно из правил выживания в зоне боевых действий – никогда не сообщать без необходимости кому бы то ни было, даже тем, кого ты считаешь своими, куда ты намереваешься выдвигаться, по какой дороге, когда планируешь прибыть в конечный пункт. Такое сообщение – просто подарок для тех, кто может готовить засаду или похищение.
Майор, который работал в штабе генерала Ширзая и сегодня дежурил, в максимально вежливых выражениях заверил генерала, что к его приезду все будет готово – дастархан, бинокли, все прочее – в том числе и комната генерала, на случай, если эта распутная американка не просто так подмигивает ему сегодня. Заверив генерала в том, что все будет готово, майор отпросился в туалет. В туалете он сменил сим-карту в телефоне и позвонил на номер, который ему дали для подобных случаев – а после звонка он немедленно выбросил использованную карту, купленную на имя давно погибшего человека, в вонючую яму сортира. Американцы прекрасно умели устанавливать владельца сотового телефона и следить за ним – так что шансов им давать не следовало.
Потом он уже с официального телефона позвонил водителю генерала, машина которого стояла у американского посольства, и дал ему указания, как поступать – замаскировав это под обычный телефонный разговор, обусловленный тем, что генерал приказал ему подготовить приезд. Пара слов дала ему сигнал к выполнению операции, которую Талибан задумал уже давно, операцию похищения или убийства генерала Ширзая. Люди, которые должны были это сделать, были в городе на полулегальном положении – а теперь, кроме генерала, в сеть могли попасться и американцы. Это было просто замечательно.
Майор уже с двенадцатого года был сторонником Талибана, состоял на учете в подпольном исламском комитете – хотя его имени не было ни в одном списке, его просто знали – Талибан, имеющий контакты с пакистанской разведкой, знал, как нужно защищать и оберегать от провала своих агентов. Притом майор вовсе не был исламским экстремистом, нет, его отец даже воевал одно время с талибами. Когда пришли американцы – он пошел к ним на службу, потому что видел за американцами силу. Потом он понял, что американцы слабы и рано или поздно проиграют – и тогда он стал осведомителем талибов, чтобы отвратить от себя и от своей семьи возмездие, когда талибы придут к власти. Предательство? Я умоляю вас… О каком предательстве может идти речь в государстве, где за полвека пять раз с кровью сменилась власть и где тридцать пять лет идет война? Простое выживание, не более того…
Выехали – просто с вопиющими нарушениями мер безопасности.
Конвой – четыре машины, без какого-либо воздушного прикрытия. Первым шел «Субурбан», в котором была группа агентов Дипломатической секретной службы, четыре человека и водитель, прикрытие, выделенное конгрессмену США от американского государства. Следом – «Хаммер», на котором ездил генерал, мадам конгрессмен села в него, укутавшись в шинель, которую ей накинул на плечи преисполненный благородных манер генерал Ширзай. Там же был старший группы ДСС, он сидел на переднем пассажирском сиденье, потому что не имел права оставлять охраняемое лицо наедине с афганским генералом, как бы охраняемому лицу того ни хотелось. Третья машина – «Субурбан», в котором был Марк Уильямс, еще один человек из посольства, одна дамочка из Красного Креста, которая была каждой бочке затычка и не могла упустить такой поездки, водитель и человек из частной службы безопасности – компании «Трайпл Канопи». Последняя машина – тяжелый, кустарно бронированный пикап «Форд» с пулеметом Калашникова в кузове, в нем – шесть специалистов той же «Трайпл Канопи». «Трайпл Канопи» в нелегких закулисных торгах выиграла подряд на обеспечение безопасности дипломатического квартала Кабула, поэтому охраняли конвой их люди. При этом о поездке не было поставлено в известность полицейское управление Кабула, не был поставлен в известность офицер безопасности посольства США, по маршруту следования небольшого конвоя не было произведено разведки, ни инженерной, ни какой-либо другой. Но это же Кабул, господа! Город – большая рулетка, Сайгон наших дней, большое Эльдорадо, Додж-Сити [2]! Разве можно портить впечатление от прогулки по Додж-Сити чрезмерными мерами безопасности? И, в конце концов – машины бронированы, а везде полиция, это же не кандагарская зеленка…
Тронулись…
Почти сразу выскочили на Майванд, основную дорогу афганской столицы, почти прямую и довольно широкую. Город почти затих, ночью комендантский час, веселятся только в дипломатическом квартале, в ресторанах типа Гандамак Лоджи или Л’Атмосфер, да в кварталах, где понастроены богатые виллы. Да-да, есть в афганской столице и такие кварталы… Деньги же от наркотиков куда-то надо девать.
Поездка, обещавшая быть такой приятной, закончилась быстрее, чем они рассчитывали – впереди дорогу преграждал бронетранспортер, рядом стоял «Хаммер» афганской полиции. Несколько полицейских стояли в оцеплении, один, не обращая внимания на круговерть сине-красных огней под фальшрадиаторной решеткой головного «Субурбана» и на дипломатические номера, бешено завертел жезлом, показывая налево.
– Что за черт…
Агент дипломатической секретной службы, который сидел в «Хаммере», сразу понял, что дело неладно, его учили на курсах подготовки агентов секретной службы – а там одно из основных правил гласит: остановка конвоя в неположенном месте – чрезвычайное происшествие вне зависимости от причин и последствий. Поэтому он первым делом перевел свою М4 в режим автоматического огня, вторым – схватился за рацию.
– Кролик-четыре, это Кролик-один, как принимаешь?
– Кролик-один, принимаю громко и четко.
– Кролик-четыре, сообщи причину остановки и оценку угрозы. Немедленно!
«Немедленно» было кодовым словом, которое помимо истинного значения имело и еще одно – всем боевая готовность.
– Кролик-один, дорога перекрыта местными полицейскими, дальше по дороге в одном из зданий обнаружили крупный фугас, обезвреживают. Полицейские в форме, с оружием, других вооруженных людей не наблюдаю. Предлагают проехать в объезд.
Кролик-один, старший группы, как чувствовал, что дело неладно. Но фугас есть фугас, он просто не мог взять на себя такую ответственность – вести колонну туда, где обнаружен фугас. Это было против всяческих инструкций.
– Кролик-четыре, здесь Кролик-один. Двигайся в направлении, указанном полицейскими. Прикрытие – по варианту три.
2
Город на Диком Западе. Известен множеством кровавых и жестоких перестрелок с участием знаменитых ганфайтеров тех времен.