умываем руки с друзьями. Я иду в ванную. Там другая она но тоже мертвая. Тогда дверь открылась
и рука ложится мне сзади. Он черный. Он доволен. Он говорит что я сделал все правильно. Я
ничего не делал. Он долго говорит. Я не понимаю. Я говорю объясни. Он открыл рот и начал ты
предрождение великого и наше предпочтение в том давно ушедшем , ты не ты а это тело твой
настоящий М1 , да ты не знал что М1 должен быть женщиной, она читала то что ты написал про
себя и сейчас она пишет а ты думаешь что это ее тело. Я ничего не понял. Но грусть. А смысл
говорю я. Это ошибка слышу я его голос в ушах люди думают что во всем должен быть смысл когда
есть на самом деле он лишь в некоторых случаях. И что теперь со мной должно быть. Ты умрешь
говорит он. Почему. Просто так. Тут я падаю и у меня начался приступ тот самый предвестник
грусти которая должна была быть уже давно. Я смеюсь. Я плачу. Я начинаю тряст. В середине
груди теперь много тепла. Я смотрю вверх выше чем он может представить. Он вытаскивает из под
ванны тетрадь в крови и читает про остров про смерти будто это стих. В его голосе радость
загадки. Из кармана он вытаскивает топор который он взял из моего дома мой К2. Я не знаю что
будет после того как меня перестанет существовать. Я перелечу землю на небо и обратно в
закруженной качели нашедший свой облик. А он уйдет пнув тетрадь, меня и закрыв двери.
Спустится по лестнице вниз выйдя из дома станет одноногим стариком и пойдет на поезд прочь из
незнакомого города. Да он убил город. Он убил лес. Я должен выскочить. Но я смеюсь. Все
слишком непонятно , я сам не могу понять даже прочитав тетради. Наверно так и должно все
быть. Я слишком долго уже думаю. Почему он еще не сделал. Или он предвидел. Я готов. Я закрыл
глаза и смотрю на него. Я открыл глаза и не смотрю на него. Я чувствую пульс. Чувствую дыхание. Я
все быстрее. Тяжело дышать. Тяжело собирать мысли. Упни. Упнись. Что такое нерв. 42.16. Пора.
Ты просто очень грустный и одинокий парень с параноей твердо говорит он и разрубает меня
надвое. Тогда вся пустота улетает из меня.
Внезапная разлука не успокоила меня я переживал потрясение думал подумать о тебе но ничего
не получалось получалось робость страх и мои не собранные вещи и твои. Птица все летала над
моей головой. Я шел на работу она летала. Я приходил она. Я высыпал гуляния и там я видел ее. А
они говорили что это не птица а просто нерв. Но я не хотел в чем-то убеждать их. Я старался
заполнить себя. Обрести форму. Школьную форму. Я крутил голову как птицы долго. Получалось
очень интересно. Я вытаскивал из карманов и изучал. Я изучал ее тело. Я наслаждался и перестал
замечать птицу. Роль сыграна ли. Не могу разобраться в этом. Я играю друга его лучшего друга
которому я прихожусь врагом. И меня там смерть. Но могила это яма говорю я. Откуда знать что
там в ней есть глубина. Преждевременные мысли. Зря.
Бутылка открывается и вылезает письмо вылезает обезьяна вылетает буревестник. Письмо на
незнакомом языке. У обезьяны красные глаза. Буревестника мы выпускаем как знак. Слишком все
долго. Слишком все коротко. Я не могу поймать середину апреля. Рождаются звуки. Меня рожает
весна. В памяти я выбираю начало осени и прицел. Выстрелы звучат долго. У меня выстрел 1.
Погода сразу же окрасилась приятным красным. И если закроешь глаза то тоже все красное. Кровь
красная. Молоко красное. Пирог красный. Панцирь красный. Зимняя свалка. Из которой много
роботов. Я собираю четыре робота и пускаю их догонять время. Они внимание. Сначала вместе.
Затем один отстал и второй тоже. Тот который пришел первым сломался и его выкинули. Мой
маленький чинь. Помню тебя мой осколок сердца. Сегодня был веселый праздник. Все падали
намного больше обычного и поэтому и я теперь чувствовал себя сегодня не так скованно как
обычно. Поздравления все шли. Они лезли из рта моего телефона из двери. На улице все
старались сунуть мне свои открытки. Перед магазином я увидел свою акулу. Она раздевалась и
тоже поздравляла меня. Я хотел зайти и поговорить с ней. Но передумал. Меня вдруг разозлила
эта ее наглость и я побежал подальше от нее. В спичечных коробках были не спички а спицы.
Спицы в другой мир из которых мне связали водолазный костюм. Я нырнул и погрузился в
полнейшую расслабленность и медиатирование. Упадали две капли дождя опять. Которые
возвращали которые говорили вернись. С ними я бежал по мосту навстречу вратам. Врата
открывались как пасть дракона и съедали меня. Я был в упоении этим. Наслаждение закрывало