Наконец, особую позицию в дни антижирондистского выступления заняла секция Бон-Консей. Активисты этой секции были застрельщиками секционного движения накануне восстания 10 августа 1792 г., проявили они себя и в мартовские дни, выдвинув свой план действий. 10 марта собрание секции решило направить в Конвент делегацию, потребовать ареста Бриссо, Петиона, Бюзо, Гюаде, Верньо и др. и предания их суду революционного трибунала, создание которого было накануне декретировано. Именно эта идея — не просто отзыв жиронд стских лидеров, а их осуждение, политический процесс над ними, подобный суду над Людовиком XVI, — возобладала в программе восстания 31 мая 1793 г., когда секция вновь оказалась в авангарде.
Итак, в той или иной форме, стараниями различных лиц и групп идея устранения жирондистов из Конвента превратилась в замысел народного восстания, которому еще надлежало обрести массовую поддержку, чтобы воплотиться 31 мая в акт изъявления воли тысяч и тысяч парижан. Вот почему выступления 9–10 марта при всей незначительности числа их участников следует считать этапом на пути к победоносному антижирондистскому восстанию, его «прелюдией»{43}. Непосредственно события заметно воздействовали на ход партийной борьбы в Конвенте.
В критический момент 8–11 марта лидеры якобинцев выдвинули в Конвенте широкую программу мобилизации сил для упрочения завоеваний революции. Она содержится в речах Робеспьера о необходимости усиления власти Конвента, о введении эффективного контроля за исполнением его декретов, за деятельностью высшей администрации и генералитета, в предложениях монтаньяров об учреждении революционного трибунала, о введении военного налога на богачей и др. Ради принятия такой программы якобинские лидеры готовы были поступиться узкопартийными интересами. Робеспьер говорил: «Сейчас неподходящие обстоятельства для того, чтобы мы возобновляли эти распри, этот дух раздоров, эти вечные декламации о диктатуре того или иного гражданина…» Он не поддержал требования своих товарищей о смещении некоторых жирондистских министров. «Полумеры не могут спасти отечество, нужно атаковать злоупотребления в делах», — заявил Робеспьер, отстаивая план реорганизации всей системы исполнительной власти{44}.
Однако жирондисты по-другому понимали задачи революции. Программа, выдвинутая якобинцами, вела к ее углублению и поэтому была для них неприемлема. 13 марта Верньо выступил против этой программы от лица тех, кто считал революцию законченной. Не решившись прямо осуждать меры, часть которых поддержало даже большинство Болота, Верньо попытался скомпрометировать якобинскую программу. Он объявил ее продолжением планов инсургентов 9– 10 марта. Если якобинцы, осудив инсургентов и предотвратив антижирондистское восстание, стремились предать дело забвению, то Верньо, а за ним и другие жирондисты, выступив, когда им уже ничего не угрожало, постарались использовать события 9–10 марта как повод для разгрома наиболее опасных противников. Верньо потребовал проведения широкого расследования, чтобы установить участие в событиях Клуба кордельеров и секций. Затронул он и Якобинский клуб, назвав его активного в тот момент деятеля Дефье членом повстанческого центра{45}.
ПЬЕР ВИКТЮРНЬЕН ВЕРНЬО
Вечером 13-го в клубе забили тревогу. Робеспьер оценил выступление Верньо как призыв к преследованию всех, «кто пылает огнем патриотизма»{46}. Марат и другие монтаньяры защитили в Конвенте Дефье и Лазовского{47}. Тот же Марат не стал настаивать на обвинениях, выдвинутых им против Фурнье, увидев, какой оборот принимают дела{48}. Патриоты были спасены, но призрак роспуска Конвента сыграл известную роль. Болото вновь качнулось в сторону жирондистов. Робеспьер, порицая инсургентов, сетовал на то, что из-за их выступления «патриоты Горы лишились всего своего преимущества». «У нас остался только выбор: или стать трусливыми рабами клики, или умереть за свободу»{49} — так резюмировал он положение. «Нет, мы не умрем; мы умертвим наших врагов, мы сокрушим их», — поправил соратника Марат{50}.
Эти заявления вождей якобинцев, сделанные на заседании клуба 13 марта, свидетельствовали о решимости добиться ликвидации господства жирондистов. Однако они еще надеялись, что этого можно достичь если не вполне парламентским, то, во всяком случае, конституционным путем. Якобинцы ждали результатов своего обращения к провинциальным народным обществам.