— Какого…
Тсуна хотел начать тираду полную праведного возмущения, но его прервали, по шире раскрыв дверь и втиснувшись туда наполовину.
— Ну, зачем же так спешить, Тсунаёши-кун? Мы же ведь и не познакомились нормально, так? Может, впустишь меня, и мы спокойно поговорим, м? — Сладковатая улыбка ни на секунду не покидала лица блондина, а хитро сощуренные глаза поблёскивали азартом. Савада натужно сглотнул, кажется, он только что нашёл себе неприятностей на одно многострадальное место.
***
Они сидели на кухне, Тсуна уже приготовил две чашки с чаем и выставил на стол сладости и с интересом наблюдал, как Бьякуран — как тот представился — поглощает маршмеллоу, при этом умудряясь заедать это дело конфетами, запивать чаем и болтать. Разговор был непринуждённым, на отвлечённые темы и шёл на удивление легко. Джессо оказался интересным собеседником, с хорошим чувством юмора и интересными рассказами.
И как — то уже становилось не важно, что первая их встреча была довольно… Неординарной. Сам Бьякуран по этому поводу сказал только, что это был довольно интересный опыт, и что его ещё никто и никогда не называл падлой или молью.
Они болтали настолько лёгко, что казалось, будто они старые закадычные друзья, наконец встретившиеся. И как-то совсем незаметно, словно само собой разумеющееся, Савада болтнул, что даже рад, что так случилось. Бьякуран тут же подобрался и впился взглядом в разом напрягшегося Тсуну, почувствовавшего сильную неловкость.
— От чего же, Тсуна — кун? Мне казалось, что вы с Сасагавой — сан пара? Или я ошибся?
Кажется, Джессо совершенно не волновало, что именно его застали практически голым в шкафу. И почему-то он обращался к Киоко по фамилии, что было довольно странно на взгляд шатена. Но блондин ждал ответа, нетерпеливо ёрзая, словно ребёнок. Савада отчего-то покрылся румянцем смущения и прочистив горло решил ответить.
— Дело в том, что мы… Что мы сошлись не совсем по любви и полному согласию… Нет — нет — нет! — Видя, как Бьякуран приподнял одну бровь в немом вопросе, воскликнул Тсунаёши. — Вовсе нет! Просто так сложились обстоятельства и…
Бьякуран с удивлением слушал немного сбивчивый рассказ Тсунаёши. Впервые в жизни он встречает ситуацию, когда парня практически заставили быть рядом с девушкой, а не наоборот. Савада так забавно смущался, что Джессо чувствовал щекочущие пузырьки умиления в груди. Но по мере рассказа, с ещё большим удивлением уловил нотки ревности внутри той бури эмоций, что вызывал в нём этот паренёк. Это было непривычно, странно и…приятно?
Бьякуран настолько ушёл в себя, анализируя собственные ощущения, что не заметил, как Тсунаёши замолчал и сам стал с интересом разглядывать ушедшего в дебри разума неожиданного собеседника. Несомненно, Джессо был хорош собой. Внешние данные были на высоте. Он был не обделён умом, их интересы во многом совпадали. Вызывал интерес и почему-то щемящее чувство нежности.
В тот день они вскоре распрощались, и Тсунаёши с сожалением подумал, что это была их последняя встреча. Но это точно не входило в планы самого Бьякурана.
В следующие выходные он заявился вновь, принеся с собой тортик. Потом ещё раз. И ещё. А потом снова и снова. И Тсунаёши сам не заметил, как стал с нетерпением ждать выходных, чтобы встретиться с Бьякураном и погулять с ним. А затем постепенно, совсем незаметно для Тсуны, Джессо стал появляться в его повседневной жизни, разбавляя серые будни яркими красками, и как-то не заметно стал неотлемьемой частью.
И не успел Савада сориентироваться толком, как оказалось, что он работает вместе с Джессо в одной фирме, проводит большую часть свободного времени вместе с ним, выходные, совместные обеды, весёлые разговоры, чувство смущения и радости от вида улыбки.
И предложение Джессо показалось до странного естественным.
***
Савада каждый день то и дело удивлял Джессо, каждый час восхищал, каждую минуту интриговал, каждую секунду умилял, каждое мгновение…влюблял. Вот так незаметно, невинно, совершенно незаметно и непреднамеренно, но тем не менее сильно, серьёзно. И тогда уже сам Бьякуран понял, что попал, попал по крупному. Влюбился, как мальчишка какой — то. И это удивляло. Окрыляло. Вдохновляло. Побуждало невиданные ранее эмоции и желания.
Например, Джессо никогда раньше не хотелось вот так просто взять за руку и идти в молчании и спокойствии. Не хотелось раньше обнять со спины и прижать к себе. Не хотелось видеть каждый как можно чаще, знать как прошёл день, не случилось ли чего. Послушать весёлые байки, комичные истории, просто выслушать и рассказать взамен.
Тонуть в карамели глаз, слушать умиротворенное дыхание, слышать стук чужого сердца и с удивлением и детским восторгом получать в ответ.
Раньше не хотелось. А теперь — хотелось. Ещё как. И он получал желаемое.
Он стал незаметно втискиваться в жизнь Тсунаёши, постепенно становясь незаменимой её деталью. Медленно, но верно добиваясь внимания шатена и заполняя собой пространство рядом с Савадой.
Наверное поэтому он так легко уговорил Тсуну жить вместе. И в тот же вечер произнёс все свои чувства вслух, в ответ слыша тишину и ощущая, как едва ли не впервые в жизни сердце сжимает тисками от волнения и страха. И с каким облегчением чувствуя на своей спине чужие объятия и тихие слова с положительным ответом.
— Знаешь, Тсунаёши-кун, а я ведь к тебе приходил в тот день. — Хитро улыбнувшись произнёс Бьякуран, всё ещё прижимая к себе Саваду.
На что Тсуна, не менее тепло улыбнулся и весело прищурив глаза, ответил.
— Ну, я уже догадался, Падла моя из шкафа! — И увидев, как Джессо непонимающе хлопает глазами, со смешком ответил — Ты, помимо телефона, ещё и ежедневник посеял. Только я нашёл его немного позже в самом шкафу. А там уже всё синим по белому…
Бьякуран автоматически начал хлопать по карманам и выудив оттуда небольшую записную книжечку, стал судорожно перелистывать страницы. И с удивлением нашёл.
— Надо же… Какой сюрприз, а я и не заметил, что не туда сделал запись… — Уже совсем растерянно протянул Джессо.
В ответ ему звучал тихий смех и успокаивающее поглаживание по волосам, со словами, что он может заесть горе своими зефирками.