–Ах… это помогает мне уснуть, – мне очень тяжело придумывать оправдания.
– Вы собирались идти спать? Простите, наверное, мне следует уйти, – она
отводитвзгляд, как будто готова снова уйти, но я этого не хочу.
– Нет, нет, всё в порядке, – я кладу своюруку на еёплечо, и как только я прикасаюсь
к ней, горячая вспышка проходит по моим венам.
Мы стоим перед кафедрой, когда она впервые мне улыбается.
Я не знаю, почему мне нужно запомнить этот момент, но я делаю это.
Это важно. Что–то, что я буду помнить до конца своей жизни.
Эта улыбка – одна на миллион.
Такая красивая.
Она прокашливается. – Я просто хотела сказать «спасибо».
–За что?
–Бруно сказал мне, что говорил с вами вчера на кладбище. Вы произвели на него
хорошее впечатление
– Да? – ухмыляюсь я.
– Он сказал, что вы помогли Диего переосмыслить то, что он делал. – Она кусает
губу, и мои глаза устремляются на неё, и я уже могу представить, как целую её. Боже, я
такой похотливый ублюдок, когда пьян. Нет, к чёрту – я всегда похотливый ублюдок.
– Послушайте, я знаю, что мой брат болтается с неправильными людьми и делает
то, что он не должен делать. Но вы заставили его передумать. Поэтому я хотела
поблагодарить вас за это. Вы не обязаны были это делать.
– О, это не проблема. Я здесь, чтобы помогать людям, – и вот всё снова пошло как
по маслу, хотя я самый ужасный проповедник в мире.
–Хорошо, спасибо за это. По крайней мере, хоть кто–то заботится о людях, –
произносит она.
Я улыбаюсь и чешу затылок, не зная, как принять комплимент. Я не так часто их
получаю. – Благодарю.
– Так как вас зовут?– она хихикает. – Кроме «Падре», конечно.
– Фрэнк, – отвечаю я. – А тебя?
Она протягивает руку. – Лаура.
Лаура. Мне нравится, как это звучит.
Мы пожимаем руки. – Приятно познакомится, – говорю я.
– Ага…– от её улыбки я по–настоящему цепенею.
На какое–то время становится тихо, и мне интересно, что ещё я могу сказать, чтобы
заставить её остаться.
Не знаю, почему я себя так чувствую, но хочу, чтобы она была рядом. Только её
присутствие заставляет мою боль исчезнуть, так же, как запах травы после грозы.
– Итак…молишься, да? – пробормотал я, пытаясь снова завязать разговор.
Она смотрит на статую Христа и кивает. – Да, иногда это необходимо. Ради
собственного благополучия, понимаете?
– Ну, если тебе нужен кто–то, с кем можно поговорить, я здесь.
– Хм… – она ненадолго посмотрела на меня, а потом на крест. – Не знаю. Это как–
то неправильно.
От того, как она сжимает губы вместе, я могу сказать, что её что–то беспокоит. –
Есть что–то, в чём ты хочешь исповедаться?
– Разве для этого не слишком поздно? – спрашивает она.
– Нет, это можно сделать, когда угодно.Церковь открыта всегда.
– О, это отлично, – на её лице появилась улыбка. – Трудно ждать, когда на тебя всё
навалилось.
–Уж я–то понимаю. Когда жизнь тебя достала, становится сложнее доверять себе, чтобы пройти через это. Иногда тебе нужен дополнительный толчок. Кто–то, кто скажет
тебе, что всё будет в порядке. Оттудасверху, – я подмигнул.
– Да… я чувствую, что… я должна Ему что–то. Это странно?
– Нет, совсем не странно. Иногда каждый из нас это чувствует.
–Даже проповедники?
– Да, даже я, – я усмехаюсь, и то, как она улыбается, согревает моё сердце.
Чёрт возьми, Фрэнк. Держи голову прямо, а сердце закрытым.
– Это… я хочу… – Она начинает и останавливается. – Можно? Можно ли
исповедоваться?
Я нахмурился. – Конечно.
– Я имею в виду… в исповедальне… – она, выглядит взволнованной, и я немного
ошеломлён, но потом я прихожу в себя.
– Да, конечно, – я протягиваю руку, указывая на исповедальню. – Дамы вперёд.
Она снова прикусывает губу, поворачивается и подходит к ней, осторожно
отодвигая ткань, которая закрывает вход. Я открываю дверь и сажусь на деревянную
скамью. Теперь её лицо скрывается за оконной решёткой экрана, дизайн которой создаёт
сложный узор на её лице. Так же, как чернила, впечатанные в мою кожу. Потрясающе.
– Что ж… скажи мне, что тебя беспокоит, – говорю я.
Она вздыхает и быстро креститься. – Я… некоторое время храню секрет, и не знаю,
смогу ли когда–нибудь рассказать об этом. Мне так стыдно.
– Чувство стыда – это нормально. Это помогает нам узнать разницу между
правильным и неправильным.
– Я сделала кое–что неправильное… – продолжает она, её голос мягче, чем
раньше, – …непристойное.
– Если ты хочешь почувствовать себя лучше, то должна признаться себе, что