Как будто я застыл на месте.
Замороженный… пока всё и все вокруг меня продолжает меняться.
Это похоже на то, что время ускорилось, пока я всё ещё остался… навсегда.
А посреди всего этого мальчик бегает по дому со своими игрушками… но его
образ так неясен. Чем больше я смотрю, тем больше он исчезает. До тех пор, пока всё
в этой комнате не испаряется, и всё, что остаётся – это пустой дом с плесенью и
паутиной в каждом углу.
Я вскакиваю с постели и быстро включаю свет.
Громко вздыхая, я ощупываю своё лицо. Мне так жарко, и я вспотел… и слёзы текут
по моим щекам.
Я убираю простыни и сажусь на край кровати, закрывая лицо руками. Я тру лицо,
пытаясь избавиться от образов в голове, но ничего не работает.
Это никогда не работает.
Поэтому я делаю единственное, что знаю.
Я встаю, надеваю свою повседневную одежду и выхожу.
ͽͼ۩ͽͼ۩ͽͼ
Четыре часа спустя, середина ночи, и я снова пьян.
Да, это так удивительно.
– Налей мне ещё, Чак, – говорю я, пододвигая к нему бокал.
– Думаю, что тебе было достаточно. – Он отодвигает его назад.
–Ой, да ладно. Я платёжеспособный клиент. – Теперь моя очередь толкнуть бокал в
его сторону.
–Я больше беспокоюсь о тебе, чем о деньгах. Извини. – Он забрал его и положил в
мыльную воду.
– Чёрт подери… – удариля рукой по барной стойке. – Что нужно сделать человеку,
чтобы выпить здесь, а?
– Как насчёт того, чтобы не быть в жопу пьяным? – резко отвечает Чак.
Я смеюсь. – Как будто ты знаешь меня в другом состоянии.
–Хотел бы, – сказал он, пока моет стаканы.
– Со мной не весело находиться рядом, когда я трезвый; поверь мне.
– Сомневаюсь, что это хуже нынешнего состояния.
– Продолжай давить на меня, Чак, и я начну тебе личную проповедь.
– Нет, блядь. Я бы предпочёл, чтобы ты упился до смерти. – Он хватает бутылку
виски и ставитеё передо мной. – Возьми.
– О… спасибо, Чак. Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что нравлюсь
тебе.
–Нет. Я просто хочу, чтобы ты заткнулся.
Я снова смеюсь и прикладываю бутылку к губам. – Вот Чак, которого я знаю.
–Да, ну, Фрэнк, которого я знаю, лучше заботиться о церкви.
–О, пожалуйста, как будто ты знаешь. – Я отрыгнул. – Ты никогда не появляешься.
– Ты знаешь, я ненавижу церковь.
– Именно.
–Но, однако, мы оба знаем, что это не так, – говорит он. – Ты любил свою работу.
Я снова смеюсь, потому что это действительно смешно. Или иронично. Сейчас я
ничего не знаю. Я слишком пьян, чтобы беспокоиться об этом.
– Да… Я помню Фрэнка, который действительно заботился о церкви. Отдал всё, что
у него было. А теперь он несчастныйублюдок, пьющий каждую ночь.
Я опускаю бутылку. – Ты чертовски прав! – Я шарю в кармане и вынимаю несколько
купюр, кидаю их настойку. – Вот, держи.
– Уже уходишь?
– Мне н–надоеловыслушиват–ть твоё нытьё–ё, – произношу я несвязно. Боже, я так
пьян, что даже не могу нормально говорить.
– Хочешь я вызову тебе такси? – спрашивает он.
–Нет, я в порядке. Я пойду, – бормочу я.
Он пожимает плечами и забирает деньги со стойки, а я ухожу. Но прежде, чем я
успеваю выйти за дверь, он говорит. – Увидимся завтра.
Чёртов ублюдок.
Он слишком хорошо меня знает.
Я не отвечаю. Не думаю, что смог бы, даже, если бы захотел. Если я думаю об этом,
то всё, что приходит мне в голову– это тарабарщина и полный бред, которые даже я не
могу понять, не говоря уже о нём.
Поэтому я выхожу и бесцельно иду по улице. Дождь льётся сверху, мочит мою
одежду, но мне плевать. Холод заставляет меня дрожать, но я не ищу убежища. Вместо
этого я плетусь по тротуару, почти обнимая стену, пытаясь найти дорогу домой.
Теперь, когда я думаю об этом… я даже не знаю, где он.
Или где я.
Или то, что я делаю.
И прежде чем я это узнаю, я спотыкаюсь о маленький камушек и падаю лицом в
грязь.
Я не хочу вставать. Этот печальный ублюдок потерял свою волю. Она стекает в
сточную канаву вместе с моей душой.
Думаю, сегодняшнее событие действительно подкосило меня.
Я не могу встать. Мои мышцы не функционируют, и чем дольше я лежу, тем
меньше они реагируют. Мои глаза медленно открываются и закрываются, и потихоньку я
теряю сознание.
Вдалеке слышу голос.
Он зовёт меня.
Заставляя меня встать и идти.
Я моргаю и смотрю вверх, а передо мной ангел. Её силуэт освещён ослепительным
светом. Её голос такой чистый, клянусь, я умер и попал на небеса.
– Фрэнк. Фрэнк! – Кто–то бьёт меня, и чем сильнееэто происходит, тем быстрее