«Падре»
Кларисса Уайлд
Книга вне серий
Переводчики: Екатерина Воробьева (1–12 гл.), (Дарья Шевченко) (с 14–й гл.), Екатерина
Дерескова (13–я гл.)
Редактура: Екатерина Дерескова
Вычитка: Евгения Мартыщенко
Обложка: Wolf A
Переведено специально для гр. гр.: https://vk.com/beautiful_translation и
http://vk.com/zolochevskaya_irina
Аннотация
"Покайся в своих грехах."
Люди зовут меня Падре, но я предпочитаю Фрэнк, потому что я худший проповедник,
которого вы когда–нибудь встретите.
Дни потрачены совершенно впустую, когда на вас стоит номер, да ещё и в придачу
багаж полный проблем, который приходит вместе с этим.
Пока в один прекрасный день эта очаровательная девушка не появляется в задней
части церкви, полностью очаровывая меня.
… И мы в конечном итоге совершаем святотатство в исповедальне.
Я уже упоминал, что я грязный?
Слово «худший» даже близко не описывает меня, а после того немногого, что она
предложила, я жажду большего.
Грязные мысли – это единственное, что нас объединяет…
Наше прошлое пронизано грехом.
Примечание автора: Эта книга не для всех. Она груба. Она вульгарна. Она полностью
богохульна. Но она чертовски восхитительна с большой буквы В. Если вас легко можно
оскорбить или вы ханжа, то, наверное, не стоит её читать. Но, если вам нравится
нотка юмора, смешанного с грубостью и сопротивлением, тогда вы останетесь
довольными этой книгой.
Книга содержит волнительные моменты, грубые выражения и сцены насилия.
Пролог
Наркоман, преступник и священник заходят в бар.
Я знаю, вы ожидаете увидеть здесь шутку, но её нет.
Пока что нет.
С ухмылкой на лице, я сажусь на стул и киваю Чаку, бармену, который, замечая
меня, качает головой. – Оставь, я не хочу ничего слышать, – рычу я. – Виски со льдом.
– И тебе привет, – рыкнул он в ответ. Зажимая между зубов зубочистку, он
оборачивается, чтобы захватить спиртное. – Знаешь, я бы мог сэкономить твоё время и
просто дать тебе бутылку.
– Нет, я в порядке. Я предпочитаю пить медленно и мучительно, – резко отвечаю я.
В ответ он фыркает и снова качает головой. – Иногда, я действительно хочу сказать
тебе «пошёл отсюда нахуй». – Он хватает стакан, бросая несколько кубиков льда, и
наливает мне выпивку.
– Но тогда ты потеряешь все деньги, – отвечаю я.
Бармен делает небольшой выпад в мою сторону. – Ты нашёл моё слабое место.
– Это моя работа, – делая глоток, парирую я. Задумываясь, чувствую резкий удар в
живот, который только заставляет меня выпить ещё. Я страдаю от боли.
–Возможно, тебе стоит вести себя мягче этим вечером, – говорит Чак.
– Ты можешь не смотреть на меня. – Ставлю свой напиток на стойку, поднимаю
взгляд на сырость по ту сторону окна и продолжаю. – Я безнадёжен.
– Это не правда, и ты это знаешь.
Делая глоток, пожимаю плечами. Я ненавижу говорить об этом дерьме.
– Каждому нужен кто–то, кто время от времени будет присматривать за ним.
– Да, нужен. Но со мной всё хорошо, я справлюсь, – говорю на выдохе. – Тебе
нужны мои деньги или нет?
Он кивает. – Ты знаешь, я могу быть чертовски хорошим.
– Тогда перестань болтать и налей ещё. – Я толкаю свой бокал вперёд и смотрю на
него, пока Чак снова не хватает бутылку и начинает наливать. – Продолжай.
– Никого нет, кто бы мог отвезти тебя домой? – спрашиваетон.
– Нет, но я знаю, что ты вызовешь мне такси.
Чак улыбается, понимая, что я знаю его слишком хорошо.
Перед тем как виски достигает края стакана, я поднимаю руку, и он
останавливается. Выдыхая, делаю большой глоток виски. – Чёрт, это именно то, что мне
нужно.
– То, что тебе нужно каждый грёбаный день недели.
Мы засмеялись.
Однако улыбка исчезает с его лица, когда на свету появляются две тени.
– Эй, ты там.
Я не отвечаю, моё имя не грёбаный «ты там».
– Ты глухой или что? – говорит один из парней позади меня, но я продолжаю пить.
Тем временем Чак отворачивается и начинает мыть посуду, как будто он не знает,
кто они, хотя он, чёрт побери, отлично знает. Они приходят сюда каждую пятницу,
пытаясь начать бой с первым случайным парнем, либо вступают в драку за наличные.
В этот раз они выбрали не того, хотя…
– Эй, ублюдок, повернись. – Один из них ударяет меня в плечо.
Нахмурившись, я ставлю свою выпивку и смотрю на него через плечо, всё ещё не
отвечая на их посвистывания. – Есть что сказать?
Передо мной стоят два ебучих урода. Один с лысой головой полностью покрытый
свастикой, а второй – прыщами, которые разрываются, когда он говорит.
– Кто ты такой, чёрт возьми, и что ты здесь делаешь?
– Не твоё собачье дело, – отвечаю я, делая ещё один глоток виски.
Прыщавый бормочет. – Иисус, разве он не какой–то при…
– Кого это ебёт, – прорычал лысый. – Ты не можешь тут находиться. Это наше
место… – рычит лысый.
– Ваше имя на вывеске? – спрашиваю я, поднимая брови.
– Что? – спрашивает прыщавый.
– Знак. Снаружи, – я указываю на дверь. – Ты можешь выйти и посмотреть, если
нужна помощь – обращайся.
– Пошёл ты, – посылает меня лысый, показывая свои золотые зубы.
– Ну, ты не симпатичная леди, – задумался я.
Он тычет своим большим пальцем мне в грудь. – Закрой пасть, мать твою,
фанатичный проповедник. Дай мне свои чёртовы деньги, иначе…
– Или что? Ты хочешь ударить меня? – Я не впечатлён его действиями.
– Да… и хуже, – угрожает прыщавый.
Я смотрю на Чака, который скрывая смех, пытается высушить посуду. – Эй, Чак, ты
это слышал? Они собираются ударить меня. Меня.
Чак строит гримасу и закатывает глаза. Я расхохотался. – Хорошо.
Лысый становится настолько злым, что хватает меня за воротник и почти
отталкивает от моего стула.
Это точка невозврата для меня.
Обычно, я отпускал их с предупреждением, но сейчас он пересёк черту.
Никто не смеет прикасаться к моему воротнику.