— Валер, да мы сами справимся.
— Нет уж. Вы гости, а мы гостей умеем привечать. Не позорь нас перед девушкой. К нам со всего миру паломники ездят, так что в вопросах гостеприимства мы навострились, — Валера вручил Диме льняной мешок и выставил нас из дома.
***
— Дим, мы где? — более странного места я ещё не встречала.
— Это деревня старообрядцев. У многих из них нет паспортов, некоторые находятся в России нелегально, местные власти сюда не суются. Они живут как их предки сотни лет назад — выращивают овощи, ловят рыбу, делают запасы на зиму, с внешним миром почти не контактируют. Здесь Андрей тебя никогда не найдёт.
— А Валера, он…
— Он раньше в Москве жил, мы с ним на одном курсе учились. Талантливый был программист, только пил много. А потом с зарубежными партёрами в эту деревню один раз приехал и не вернулся. Я сюда иногда рыбачить приезжаю.
Дима расстелил на лугу плед, достал из льняного мешка свежевыпеченный хлеб и крынку парного молока. Я расположилась поудобнее, прильнув к его плечу. С одной стороны — лес, тайга, наполненная тайнами, с другой — скромная деревушка с покосившимися домиками и мы. Воздух пропитан безграничной свободой и умиротворением.
— Люди здесь очень хорошие живут, — Дима продолжил свой рассказ. — Я раньше не подозревал, что такие остались. Когда-то местные жители покинули эту деревню, несколько лет она была заброшенной, пока первая семья старообрядцев сюда не переселилась. Тут недалеко есть древние скиты, в которые летом приезжают паломники из разных стран. В основном, из Южной Америки, но и из Европы тоже. Надеюсь, к концу лета с их помощью мы сможем выбраться из России.
Я грустно вздохнула, положив голову ему на колени. Пересечь границу так, чтобы Орден не узнал, у нас точно не получится. Да и в этой деревне Андрей рано или поздно найдёт меня. Наверняка он уже знает, что Дима приезжал ко мне в Сочи, потом летал в Красноярск и через два дня вернулся обратно в Сочи. Вряд ли Костя посмеет скрывать имя единственного человека, который мог мне помочь…
— Этой деревни даже на карте нет, — Дима как будто услышал мои мысли. — И прописки у её жителей тоже нет. Зато у них есть ружья и бескрайняя тайга, в которой на случай проблем с местными властями подготовлены землянки с запасами продовольствия. В город они выезжают всего пару раз в год — купить лекарства, соль и одежду. Не волнуйся, даже если Андрей найдёт тебя, он не сможет забрать тебя отсюда.
***
В полдень мы вернулись в деревню, из каждого двора выходили люди, чтобы поздороваться с нами — мужчины, женщины, дети. Наш дом за прошедшие несколько часов преобразился: окна сияли чистотой, кровати заправлены свежим бельём, в печи стояла большая кастрюля, в которой готовилось овощное рагу, а кладовка наполнилась консервами и разносолами. Валера сидел на неизвестно откуда появившихся стульях.
— Ну как? Молодцы наши бабоньки? Вы если что нужно будет, не стесняйтесь, спрашивайте. Одной общиной живём, всё наше — теперь ваше.
— Спасибо.
— Не благодари. Нам новые члены общины всегда в радость. Лучше скажи, ты спиннинг мне привёз, который обещал?
— В машине лежит.
— Вот и чудненько. Тогда завтра на рыбалку? А вечером праздновать будем. В шесть часов, на том лугу, где вы отдыхали, стол накроем. Приходите.
***
Вечером вся деревня собралась за грубо сколоченным столом, разожгли костёр, принесли нехитрую еду — уха, варёная картошка, куски мяса. Из напитков молоко и вода. Кто-то играл на гармошке, женщины пели, мужчины обсуждали завтрашнюю рыбалку, дети носились вокруг. Удивительно, как в наше время могут существовать такие общины, полностью оторванные от цивилизации. Казалось, я провалилась во времени лет на двести и оказалась в начале девятнадцатого века.
— Дим, а в чём смысл жизни их общины? — после стольких лет в Ордене, меня пугали все идейные организации.
— Они — раскольники, православные христиане, придерживающиеся старых русских обрядов. Когда-то их предки подвергались гонениям, сейчас же они могут жить так, как считают нужным. У них нет священников, богослужения проводят сами люди. Не переживай, ты не обязана участвовать в их ритуалах. Мы просто поживём здесь какое-то время на правах гостей.
Как же невероятно хорошо и спокойно быть рядом с человеком, который чувствует каждое твоё переживание, разрешает любое сомнение и развеивает страхи. Мне не нужно озвучивать свои опасения — Дима без слов понимает меня.
С каждым днём я всё больше привыкала к деревенской жизни. Научилась доить коров, топить печь, чистить рыбу, мыться из тазика. Старалась помогать местным женщинам в поле и со скотиной. Паломники действительно приезжали достаточно часто, некоторые совсем не знали русского языка, и я с удивлением обнаружила, что местные жители, даже дети, отлично владеют английским. Обычно паломники останавливались в доме Валеры, во время их приезда Дима возвращался домой под утро и молча ложился спать до обеда. Что-то пошло не так, я это чувствую…