Она задумалась, и вдруг расцвела.
– Я бы тогда и с работой своей могла завязать, да?
– Если пойдет и работа не нравится, почему нет?
– Не нравится? – посерела лицом Мария. – Ничегошеньки ты обо мне не знаешь, добрый человек. Думаешь – дурочка наивная, жизни не нюхала и не видит ничего? Да дня не проходит, чтобы я не прокляла тот день, когда… – она прервалась на полуслове, закусила губу и отвернулась. Успокоившись, по-детски шмыгнула носом. – На себя посмотри, слепой заметит – щуришься постоянно, на тени за спиной оборачиваешься, на любой шорох пригибаешься и по ночам кричишь. Голова как у Железного Дровосека, стукни по ней – она звенит, правое плечо все время трешь, значит разбито, кулаки – набитые. Явно не бухгалтером работал, а стрелял и в спецоперациях участвовал. Какой с тебя организатор корпоративов? Ты думаешь, я тебя так спросила? Да я давно уже все поняла, – она тяжело опустилась на стул. – Есть у меня мечта… Уеду я отсюда и своих вытащу. Не могу здесь жить… Я, жизнь эту фальшивую и показушную, всю через себя пропустила и сил моих на год максимум осталось. Я тебя увезу, и жизнь новую подарю. Давай, родной? Устрою тебе медовый месяц в Париже или в Нью-Йорке? – и светится надеждой.
– Зачем мне медовый месяц? Да еще и у этих идарасов? – удивился БабУшка, а у самого горло перехватило, кишки в комок сжались. «Ребенок еще, а о взрослом мужике, как мама заботится», – теперь уже он отвернулся пряча глаза.
– Как зачем? – настаивает одесситка, – чтоб дошло до тебя, что мы – навсегда, и кошмары позабылись.
– Я только дышать в полную грудь начал, здесь надо устраиваться, денег поднять, а там видно будет.
– Ты прав. Оставим пока. Что ты говорил о корпоративах?
Лист бумаги.
Ручка.
Цифры, имена, телефоны.
Звонки.
Бесконечные обсуждения.
Глава 5. Перелом.
Вечер.
За окном темень.
Редкие сигналы машин.
Олег метался из кухни в гостиную, к окну и обратно, несколько раз обегал дом и возвращался.
Никого.
Еще часы эти, проклятые. Специально растягивают время, или нарочно сломались?
– Да что же ты на телефон не отвечаешь, зараза! Утром должна была приехать, за целый день ни одного звонка! Случилось что? – он открыл бар и дрожащей рукой налил себе полный стакан виски и вышел во двор оглядываясь.
Через час плавятся нервы.
– Хоть бы сказала куда, в какой банк, где, контакты… У меня ж ничего нет! И ни подружек, никого, кроме мамы в Одессе. Хоть к ментам беги, да они, сволочи, и пальцем не пошевелят. Скажут: «Гуляет ваша благоверная, ждите», – кипятился он.
Полночь.
Пьяный Олег сидит за столом, плотно сжав голову руками, и, раскачиваясь на стуле, бормочет:
– Ночь на дворе, случиться может все. Кому звонить, куда???
Сокращаются года.
Бесконечные часы отрезали жирный кусок жизни.
Наконец, сквозь пьяную дрему ему послышался щелчок проворачиваемого замка.
Маришка вернулась.
Вздохнул с облегчением – жива!
– Сейчас, я кое-кому устрою праздник, – пробормотал он.
А в комнату никто не входит.
Олег поднялся, и, шатаясь, зашел в коридор.
– Тебе что??? Позвонить трудно было и предупредить что задер…, – прорычал он и оборвался на полуслове.
Маришка – на полу, лицо в коленки, скулит.
Беда.
В груди молотом ударило, ноги подкосились, осел на пол, в горле ком.
Скрутил себя в узел и к ней – что, как?
Голову поднимает, а там синячище на пол-лица, и белок в крови. Платье разорвано.
Он ее в охапку – она кричит дико, царапается, вырывается.
БабУшка – сам не свой, орет:
– Кто, где, лица, имена запомнила?
– Ореховские, – выдавила. – Петрика люди… В офис вызвали, как приличные, а сами… Лиц и имен не помню – ударили сильно, как послала.
Ореховские и Ореховские, люди известные.
Он поднял Марию на руки, и в ванну: компресс, коньяк насильно, руки целует, по волосам гладит, слезы прячет, план думает.
Под утро она уснула.
Олег долил остатки конька, залпом выпил, вытянул руки, волнение успокаивая и судьбу свою определяя.
– Вот и все. Убегал я от прошлого, на новую жизнь надеялся. А оно вон как повернулось. Судьба, видимо. Уходил я от смертушки и в Чечне, и в Афгане, да не ушел – догнала.
Залез под кровать, вытащил видавшую виды спортивную сумку, достал гранаты и потертую записную книжку.
Имена, телефоны. Звонки.
– Петрик человек опасный и хитрый. Люди, ищущие в нем недостатки, случайно, один за одним мрут по расписанию. А сам выкрутится из любой ситуации. У него со Смертью договор. Ты мне не звонил, симку уничтожь. Будь осторожен, очень, – предупредил его полузабытый голос из прошлого.