Бездыханная, несмотря на видимое отсутствие большей части крови, казалась тяжелой. Я схватила девушку за ноги - холодные и жесткие, как металлические трубки, они были неприятными наощупь - в основном, от осознания того, во что может превратиться человеческое тело, откачай из него пару литров крови.
Едва подавив брезгливое "фу", я задержала дыхание, ибо еще и запаха, если таковой был, я бы уже выдержать не смогла.
- Что с ней делать? Еды у меня немного, транспорт не вместительный, - я сначала не поняла, что говорю вслух.
Тааак... похоже одиночество пустило-таки свои костлявые руки и в ее голову. Еще чуть-чуть и буду как эта полоумная - ходить с крольчонком или тигренком и клянчить яблочки.
- Как тебя зовут, Оклахома? – я поспешно ушла от невеселой темы.
- Меня? - девушка даже на мгновение остановилась, - Не помню... Барни вроде называл меня Эрсилия... Или как-то так... - рыжеволосая незнакомка задумчиво закусила губу, а затем, просияв, сказала, - Но твоё прозвище мне нравится больше! Да! Пусть будет Оклахома!
Принявшись тихо напевать какую-то детскую песенку, из неразборчивого сбивчивого потока слов которой удалось различить только что-то про пони и радугу, нареченная Оклахомой потащила едва дышащую девушку дальше вверх по скрипучим ступеням.
Уже через минуту бледная заложница была заботливо уложена на пыльную кушетку, изобилующую дырами в обивке.
- Что делать с ней будем, Оклахома? - по правде сказать, имя мне тоже нравилось, хотя врожденный цинизм нашептывал, что название целого штата - слишком жирно для безумной девчонки.
Девушка, лежащая на кушетке с разбросанными по пыльной подушке иссиня-чёрными волосами, едва заметно шевелила иссушенными потрескавшимися губами. Грудь её медленно поднималась, а из приоткрытого рта изредка доносился сдавленный хрип.
Оклахома просияла, словно ребёнок, которому дали леденец, стоило только назвать её по имени. По её новому имени. Она даже пару раз хлопнула в ладоши от восторга, прежде чем совладала с собой и смогла ответить на вопрос.
- Не знаю... Она вроде как живая... Только вся израненная, - задумчиво нахмурив лоб, произнесла Оклахома. - Они над ней издевались, да? - на этот раз вопрос был задан болтавшемуся на перевязи винтовки медвежонку.
- Барни говорит, они её пили... - со слезами на глазах сказала она уже через секунду. Видимо, медвежонок что-то продолжал вещать ей, поскольку уже спустя секунду она сдавила его в руках, ладонью пытаясь закрыть изуродованный грубой штопкой рот игрушки, и закричала, - ХВАТИТ! ХВАТИТ!!! НЕ НАДО БОЛЬШЕ!!!
Истеричка и почти труп - к кому приступить сначала?...
Я вздохнула.
- Ну-ну, - неумело обняв дурочку, я присела на корточки рядом с рыжей, - мы за нее отомстили, помнишь? Всех на куски порвали. Ее это порадует, если она вообще что-то помнит. Может, и не помнит-то ничего, так что чшшш... не напоминай ей, договорились? - голос звучал почти ласково, я была горда собой, хоть меня и коробило от непривычной роли.
- Ты говорила, тут есть ванна? Немного помоем ее, потом сами, потом поедим, потом надо убираться, - размеренно я перечисляла план, который при самом удачном раскладе займет пол ночи, сама же при этом успокаиваясь.
Ну и пусть поездка откладывается.
И тут я остолбенела. Что если я еду, чтобы стать такой же пищей?!... Впервые эта мысль, подкрепленная столь ярким образом, со всей силой врезалась в мозг. Я замолчала, продолжая машинально поглаживать дурочку по голове и созерцать жертву вампиров на диване.
Но отчего-то потерять цель оказалось страшнее, и я просто отложила эти мысли на потом.
Через некоторое время девушка притихла под неловкими руками. Над ухом, горящим от дыхания прильнувшей ко мне Оклахомы, раздавались лишь тихие редкие всхлипы. Тоненькие ручки, обвившие мою шею, уже почти расслабились и вздрагивали только изредка, когда очередной всхлип эхом истерики доносился из губ девушки.
Прошло несколько минут, прежде чем она прошептала «Спасибо» и, старательно отводя глаза, поднялась с покрытого толстым слоем пыли пола, направилась к кушетке.
- Ванна есть наверху... - всё ещё слабым голосом произнесла Оклахома, сев на корточки рядом с находящейся в забытьи незнакомкой и взяв в свои руки её бледную ладонь, - Генератор включен, около него обогреватель висит, значит должна быть даже горячая вода...
- Пойду проверю, - поднялась я, освобождаясь от объятий.
- Всё-таки я первая! - показав девчонке язык, больше в успокоительных целях, я отправилась наверх по скрипучей лестнице, подвергая свое тело риску падения с еще большей высоты.
«Три...четыре...пять....шесть..» – после увиденного и услышанного помогало считать ступеньки. Я даже делала ставки, на каком количестве остановились плотники, прежде чем строить новый этаж.