- Джерри?
Джерри вздрогнул от шёпота и, лишь сильнее стиснув чёрные от масла пальцы на рукоятке ключа, повернулся в сторону пустого проёма.
***
В подвале гаража тьма царила с тех пор, как накрылась электростанция. Как, впрочем, и остальной мир, брошенный в хаос Последнего Суда. Теперь же она отступила перед бледным лучом света, ударившим сверху и упавшим на ступени. Огромный фонарь, скорее напоминавший переносной прожектор, высветил уходящую вниз лестницу.
Тьма и тишина. Ни единого звука. Мои опасения и страхи стали явью. Я неуверенно ступила на гладкую поверхность посеревшей от старости ступени, осторожно проверяя её, будто пробуя воду, перед тем, как прыгать в омут. Стала медленно спускаться, вслушиваясь. Тишину нарушал лишь поскрипывающая под ногами древесина.
Затем луч света ударил в противоположную стену, у которой расположилась старая тахта. Джерри лежал недвижно. Даже не шелохнулся. Я могла поклясться, что ещё мгновение назад видела, как его грудь медленно поднимается и опускается, проталкивая в лёгкие пропитанный сыростью воздух их убежища.
Небольшой клочок смятой фотобумаги, навеки вцепившиеся в него пальцы. В последние минуты, когда подвешенный под потолком фонарик медленно угасал, вырабатывая остаток заряда батареек, он думал обо мне. Пока тьма не окутала его, заставив забыться навеки. Я села возле нашей постели на колени и закрыла глаза. Касаться уже остывшего тела не хотелось. Я ещё помнила тепло его губ.
- Удачи тебе, детка... – они касались моего лба.
Мужчина открыл глаза, в бледном свете фонаря казавшиеся совершенно пустыми и безжизненными, протянул ко мне мертвецки холодные руки и хрипло прошептал:
- Обними меня.
***
Когда, пробуждаясь от плохого сна, вытираешь с облегчением испарину со лба и даже заряжаешься оптимизмом, это веский повод заявить, что твоя жизнь не так и ужасна.
Но есть и другой путь – проснуться и попасть из кошмара в ещё больший кошмар. И мне предстоял именно он. Поначалу довольно сложно было не пустить себе пулю в лоб, тем более, что пистолет всегда соблазнительно находился под боком. Затем ощущение горечи вошло в привычку. Мне стало совестно радоваться – всё равно выходило искусственно, подавленно, цинично.
Потеряв всякое желание нежиться в постели после повторившегося кошмара я побрела в душ. Остатки роскоши напоследок - кто знает, когда снова случится расслабиться под горячими струями. Правда гадкий осадок сумел испортить даже эту, последнюю надежду на кратковременное забытьё.
Мой траур, к сожалению, прервал тихий стук в дверь ванной комнаты.
- Простите, мисс... - раздался незнакомый мальчишеский голос. - Я стучал, но никто не отозвался, и я вошёл... - парень на несколько секунд замолчал, словно ожидая ответа. - Я оставлю поднос с завтраком на столе. Если вам что-нибудь нужно, то можете обращаться...
За дверью наступила тишина. Но даже сквозь шум воды я слышала тихое поскрипывание древесины - парень по-прежнему находился в номере. Пришлось буркнуть недовольное «ага» и дождаться, пока он удалится.
Есть, как ни странно, хотелось. Да что там! Аппетит был просто зверский - организм не обманешь, но завтракать я планировала быстро, потому как за наполненную кошмарами ночь моё желание свалить из отеля достигло пика.
По укутанной в приятный полумрак комнате разносился запах жаркого и свежих фруктов, расположившихся на исцарапанном пластиковом подносе. Около тарелки с завтраком стояла небольшая бутылка виски с запечатанным горлышком.
Все это выглядело так, будто жизнь решила напоследок порадовать беглянку. Плевать! Я набросилась на еду, не собираясь упускать такой шанс и уже спустя каких-то десять минут у меня в рюкзаке появилась нераспечатанная бутылка виски и фрукты – пригодятся ещё, уж я-то знаю.
Очутившись в привычном мире жары и смрада - у барной стойки, где лениво кружились огромные сонные мухи, я тотчас помимо своей воли вдохнула тягучий воздух, пропитанный запахом спиртного не очень хорошего качества, лука и сырого мяса. Бармен, находился на привычном месте - откинувшись на спинку облупившегося стула, он перелистывал пожелтевшие страницы газеты пятилетней давности.
- Привет. Сколько с меня? – я облокотилась на стойку.