Выбрать главу

В гостинице она заполнила карточку гостя, указав паспортные данные, семейное положение и оставив залог – вдруг разобьет стакан или сломает тумбочку. Женщина за стойкой регистрации предупредила, что гости допускаются в гостиницу только до девяти вечера и строго по предъявлении паспорта. Неулыбчивая горничная, сидящая в коридоре за огромным столом, на котором стоял стационарный телефон с проводом и круглым диском, напомнила, что Вика должна будет сдать ей белье и номер перед отъездом. На завтраке в местном ресторане – бывшей столовой – ее записали в специальную тетрадь, еще раз проверив карточку гостя, и указали столик. Вика хотела пересесть к окну, благо места было предостаточно, столы стояли пустыми, но официантка сказала «не положено» и даже испугалась такому странному желанию гостя – сидеть ведь нужно там, где указано и где накрыто. А около окна не накрыто. Неужели не понятно?

– Но ведь можно и туда скатерть постелить и салфетки поставить? – высказала предложение Вика.

– Мне скатерть лишнюю никто не выдаст! – ахнула официантка.

И Вика подчинилась, не стала спорить, мгновенно приняв правила и порядки, – предъявляла, кивала, не задавала вопросов, не возмущалась. Если бы ее поставили в колонну к школьникам и велели нести плакат – она бы покорно встала и понесла. И только бар на первом этаже, где она пила кофе, ощущался как сладкий глоток свободы.

Вечером Вика вышла на улицу перед гостиницей покурить – в помещении это делать было запрещено. Специально отошла подальше, за деревья, прячась неизвестно от кого. Она почему-то была уверена, что надо непременно отойти и спрятаться, хотя не могла объяснить, от кого ей прятаться. И если ее поймают с сигаретой, то что будет?

Там же, на улице, за березкой, стояла женщина, которая курила чуть ли не в кулак, постоянно оглядываясь. Когда она увидела Вику, то замерла и спрятала сигарету за спину. Вика узнала женщину, которая ее регистрировала при заселении.

– Здрасьте, – сказала Вика и улыбнулась.

– Нам нельзя, – стала оправдываться женщина, – там уборщицы не было? В личное дело внесут, а у меня уже два выговора.

Ей было за сорок. И она курила, скрываясь даже от уборщицы. Боялась, что та на нее донесет.

Женщина двумя жадными затяжками докурила сигарету почти до фильтра, зажевала жвачкой и побрызгалась духами.

– Я никому не скажу, – пошутила Вика, но женщина кивнула с благодарностью, как соучастнице, и побежала к гостинице.

– Простите, – окликнула ее Вика.

Женщина дернулась, как будто ей выстрелили в спину. Она повернулась очень медленно и посмотрела на Вику с ужасом, не зная, чего ожидать, и одновременно умоляя взглядом о пощаде. Такого взгляда Вика не видела никогда, и ей стало стыдно, страшно, противно и жалко себя, эту женщину, город и всех его жителей, включая детей, которых учили строиться в колонны и шагать в ногу под звуки праздничного марша.

– А здесь есть кафе рядом? – спросила Вика у женщины. В гостинице ресторан закрывался в восемь.

– За углом.

Вика докурила и пошла туда, куда указала женщина. Кафе было открыто, но народу в нем почти не было. У Вики еще с утра разболелось горло, и ей хотелось выпить чего-нибудь горячего.

– А можно мне молоко с медом? – попросила она подошедшую официантку.

– Что? – испуганно переспросила та.

– Молоко. Только горячее. И мед, – повторила заказ Вика.

– Сейчас спрошу.

Официантка ушла на кухню и долго не появлялась.

– Нельзя, – ответила она, когда наконец вернулась.

– Почему?

– Его нет в меню отдельно. Мы не знаем, как считать. Можно только с кофе. Будете с кофе?

– Нет, я не хочу кофе. Вы можете посчитать мне как с кофе, а принести только молоко? И мед? У вас есть мед?

– Есть. Но с блинчиками. Вот, в меню.

– Я не хочу блинов.

– Тогда нельзя. Не положено.

– Почему? – Вика начала злиться. – Если у вас есть молоко и мед, то почему нельзя мне их принести?

– В меню не указано. Молоко можно с кофе, а мед – с блинчиками.

– Хорошо, несите, – согласилась Вика, – только молоко все равно отдельно. И чашку обычную чайную принесите, пожалуйста.

– Вы чай будете заказывать?

– Нет. Только чашку. Пустую.

Официантка опять застыла в нерешительности.

– Нельзя? – переспросила Вика.

– Я не знаю. – Девушка чуть не плакала. Наверное, никто еще в этом кафе не делал такой сложный заказ.

В конце концов они договорились на чай и блинчики с медом. Официантка была почти счастлива. Вика готова была согласиться уже на что угодно. Как ни странно, блины оказались вкусными, и Вика с удовольствием их съела. Чай тоже был вполне приличным.