Иногда они с Куколкой шлялись по Стрэнду и разглядывали витрины книжных магазинов, где были выставлены непристойные картинки. Обе хохотали до упаду.
– Так он ничего не добьется, – говорила Куколка, постукивая пальцем по стеклу. – С такого угла он в нее не войдет.
Они ходили в Бедлам пить горячий шоколад, а потом глазели на решетки больницы: им было интересно посмотреть, как внутри пляшут сумасшедшие. Однажды они видели, как горел дом в Чипсайде. Одна из служанок, спасаясь от огня, выпрыгнула из окна и разбилась о мостовую.
Порой Мэри попадались особенно мерзкие клиенты, так что во рту будто оставался противный привкус, но от этого у нее было вернейшее средство. Выпить еще одну бутылку. Джин смягчал грубость, смывал всю грязь.
– Только так и можно жить, правда, Мэри? – бормотала Куколка.
– Да, моя дорогая. Это лучшая жизнь на свете, – неизменно отвечала Мэри.
Одним из тех немногих, к кому Мэри чувствовала настоящую ненависть, был цирюльник, что жил на нижнем этаже Крысиного замка. Однажды она попросила его вырвать зуб, который причинял ей неимоверные страдания – это было в июле, – и цирюльник настоял на том, чтобы вначале она расплатилась. Без этого он отказывался даже вытаскивать свои инструменты. Мэри закрыла глаза и изо всех сил сжала его изнутри, чтобы все поскорее закончилось. Когда он попытался ее поцеловать, ее чуть не стошнило.
К августу Лондон напоминал огромную вонючую подмышку. В Сент-Джеймсском дворце королева Шарлотта родила сына.
– А ведь молодой Джорджи всего одиннадцать месяцев как начал над ней работать, – грубовато заметила Куколка.
В один из жарких душных дней Мэри увидела на Стрэнде Мистера Латы, под руку с каким-то старым толстяком, и решила, что стоит попытать счастья.
– Три шиллинга за двоих, джентльмены, – промурлыкала она.
Молодой шотландец посмотрел сквозь нее, как будто не видел никогда в жизни. Как будто не он нагибал ее над перилами моста прямо среди бела дня, пока чайки подбадривали его своими криками. Мэри захотелось расхохотаться ему в лицо. Старик обернулся. Его толстые пальцы были запачканы чернилами.
– Нет-нет, моя девочка. – Он грустно покачал своей большой головой. – Так не годится.
Мэри подошла на два шага поближе, как будто хотела сделать реверанс, и выбросила вперед руку с отставленным средним пальцем. Лицо старика исказилось от боли. Мистер Латы поспешно потянул его в сторону, и они быстро пошли дальше. Мэри почувствовала себя странно потрясенной.
Ей захотелось догнать старика и спросить его: «Что же еще мне делать? На что еще я гожусь?»
В сентябре, после Варфоломеевской ярмарки, жара начала потихоньку отступать. В один прекрасный день Мэри вдруг поняла, что больше никогда в жизни не хочет видеть мужчину со спущенными штанами.
– Пора отдохнуть, – сказала Куколка. – Давай поедем в Воксхолл.
В тот же вечер мальчишка-лодочник, лет десяти на вид, перевез их через реку на южный берег. На Мэри и Куколке были их лучшие платья-полонез из прозрачного газа. Это был первый раз, когда Мэри увидела Сады. Дорожки окаймляли аккуратные бордюры, невидимые глазу музыканты прятались где-то в деревьях, в стеклянных вазочках таял лимонный шербет. Мэри и Куколка погуляли по саду, а потом уселись в увитой жимолостью беседке и взяли по чашке чаю. Они здорово забавлялись, разглядывая уродливых лордов и леди. Среди гуляющих они узнали троих воришек-карманников из Крысиного замка – ребята бойко шныряли глазами по сторонам. Орган на высокой деревянной галерее вдруг разразился громоподобной мелодией, и в чернильно-синем небе испуганно заметались вороны.
Потом, гораздо позже, когда музыка смолкла, на улице заметно похолодало. Мэри отправилась искать подругу и обнаружила ее в компании какого-то солдата. Голова Куколки лежала у него на коленях, и она задыхалась от хохота.
– Прошу нас извинить, сэр, – сказала Мэри и потянула ее за руку. – Нам пора домой.
Куколка зевнула и улыбнулась пьяной виноватой улыбкой.
– А у тебя найдется, чем заплатить за двоих? Потому что, если честно…
– О, Долл! Опять! – Мэри выразительно посмотрела на солдата, но тот вывернул пустой карман. Из кармана посыпались крошки.
Вот тебе и отдых, подумала Мэри. Она оставила Куколку с солдатом на скамье и пошла вперед по посыпанной гравием дорожке, туда, где не горели фонари и тропинка переходила в некое подобие лабиринта. Народу было немного, и ей понадобилось целых полчаса, чтобы найти клиента. У него были длинные кружевные манжеты, доходившие до самых кончиков пальцев, и нездоровое, какое-то липкое лицо. Однако Мэри удалось выудить из него два шиллинга. Этого хватило, чтобы заплатить лодочнику за себя и Куколку. К тому же у них еще остались деньги на выпивку.