Имперские корабли рвались сквозь строй противника, обмениваясь с мятежниками мощными залпами бортовых орудий. Боевая баржа Джонсона нанесла фланговым крейсерам значительный урон: «Крестоносец» так сильно пострадал от атаки «Амадиса» и «Железного герцога», что от него в результате остался лишь пылающий корпус, а «Оруженосец», получив пробоину в реакторном отсеке, превратился в гигантский огненный шар. Но артиллерийские снаряды и энергетические копья не миновали и имперских кораблей. Основная тяжесть легла на флагман и два ударных крейсера, и их броня была испещрена пробоинами от снарядов и раскаленными отметинами лазерных лучей. «Герцогиня Арбеллатрийская» не устояла под обстрелом. Наспех отремонтированная броня гранд-крейсера не выдержала ударов, снаряды проникли внутрь, и в результате множественных разрушительных взрывов неуправляемый корабль лег в дрейф. «Фламберг» и «Лорд Данте» тоже пострадали: их надстройки и верхние палубы были почти полностью уничтожены, но тяжелые крейсеры продолжали движение и отвечали на стрельбу залпами из всех оставшихся орудий.
Схватка длилась не больше пятнадцати секунд, хотя Немиилу они показались вечностью. Разлетевшиеся раскаленные обломки и проносящиеся снаряды разогнали тьму космоса. В эти несколько мгновений, пока две флотилии не стали удаляться друг от друга, погибло множество людей и кораблей. Передовая группа Темных Ангелов, продолжая рейд, снова медленно развернулась и стала приближаться к основной группе имперской флотилии.
— Доложить о повреждениях! — приказал Джонсон.
«Непобедимый разум», подрагивая всем корпусом, словно раненый зверь, продолжал нестись по направлению к Диамату. От возникших пожаров стратегический отсек заволокло пеленой дыма.
Капитан Стений склонился над пультом группы наблюдения, и его аугметические линзы, заменившие глаза, отразили зеленоватый свет экрана.
— Все корабли рапортуют об уроне, от незначительного до жестокого, — доложил он. — «Герцогиня Арбеллатрийская» не отвечает на сигналы. «Фламберг» и «Лорд Данте» сообщают о тяжелых потерях в живой силе. На «Железном герцоге» и «Амадисе» повреждены рулевые двигатели, на «Амадисе» к тому же вышли из строя зенитные батареи. Ремонтные работы уже начаты.
— А что у нас? — спросил примарх. — Насколько пострадал флагман?
Стений поморщился:
— Броня выдержала большую часть ударов, но мы получили пробоины во многих местах. На трех палубах возникли пожары. Носовые торпедные люки заклинило, но артиллеристы уверены, что смогут их починить. — Он пожал плечами. — Не слишком хорошо, но могло быть намного хуже.
Джонсон мрачно усмехнулся:
— Не искушай судьбу, капитан. Это только начало. Передай основной группе: сменить курс на три-три-ноль и приготовиться к запуску «Грозовых птиц». Мы пойдем навстречу транспортным кораблям и посмотрим, сумеем ли заставить их сняться с якорей. Держу пари, что резервные силы предпочтут рискнуть и принять бой, только бы не лишиться этих транспортов. — Затем примарх повернулся к Немиилу: — Брат, тебе пора отправляться к десантным капсулам. Через десять минут мы будем над Диаматом.
Глава 4
НАРУШЕННЫЕ КЛЯТВЫ
Калибан, 200-й год Великого Крестового Похода
В Альдуруке задувал враждебный ветер, и Захариил опасался, что только он один ощущает его.
Внутренний двор крепости, казалось, ничуть не изменился с тех пор, как Захариил вошел сюда совсем юным кандидатом. Белый, мощенный камнем пол содержался в безукоризненной чистоте, не говоря уже о темно-серых плитах спирали, выложенной много столетий назад. Орден использовал ее плавные линии в качестве тренажера, когда требовалось отточить мастерство фехтования или приемы рукопашного боя, но брат-библиарий верил в древнее значение этого символа.
— Ежедневно проходите по лабиринту и медитируйте, — говорил он ученикам. — Не отрывайте взгляда от спирали, это поможет вам сосредоточиться.
Захариил, накинув широкий капюшон и спрятав руки в рукава шерстяного стихаря, обходил спираль неспешными размеренными шагами. Взгляд его следил за плавными поворотами бесконечной цепочки серых камней, но почти не воспринимал окружающий мир. Мысли библиария, растревоженные невидимым штормом, были обращены внутрь.
Он чувствовал, как его хлещут враждебные и переменчивые вихри варпа. По пути с Сароша Израфаил предупредил его, что на Калибане влияние варпа намного сильнее, чем в каком-либо из миров, и после возвращения старший библиарий посвятил немало часов исследованию этого феномена. Опираясь на собственные наблюдения, Захариил сделал вывод, что в последние месяцы потоки энергии, овевавшие старинную крепость, значительно усилились. В учебном курсе говорилось, что варп чувствителен к сильным эмоциям, особенно к темным, таким как страх, печаль и ненависть. Учитывая тревожные события, происходящие за стенами Альдурука, этот ветер можно было считать недобрым предвестником грядущих бедствий. Гражданское неповиновение, распространявшееся по всему Калибану, смущало и пугало Захариила, тем более что процесс начался не вчера. Он ужаснулся, когда понял, что признаки бунта появились уже давно. После разговора с Лютером Захариил все свободное время проводил в архивах крепости. Империум принес на Калибан вокс-связь и информационные сети, и каждый бит информации — будь то личные разговоры или новостные передачи — тщательно фиксировался и сохранялся в архиве. К настоящему моменту брат-библиарий сумел просмотреть сведения за несколько лет, и тренировка Астартес помогла ему увидеть то, что заслуживало внимания. Тому, кто изучил сотни способов ведения войны, суть происходящего была ясна.