«Со временем, — говорится в “Новой католической энциклопедии” 1967 года, — богословие устранило неясности и заблуждения, содержавшиеся в традиционных представлениях об ангелах. Таким образом, богосло-
48 Падшие ангелы и истоки зла п
Ч
вие... [теперь] устанавливает, что природа ангелов цеЧ ликом духовна и больше не является просто очень тон, кой материей, огнеподобной и парообразной»76,
В III веке Ириней, епископ Лионский, делает несколько прямых ссылок на историю Еноха, включая ; сообщение Еноха об осуждении падших Стражей. Ири1 ней обвиняет склонного к магии гностика своего времени в приобретении «волшебной силы, полностью О оторванной от Бога и отступнической, которую сатана, твой настоящий отец, все еще дает тебе творить силою ж Азазеля, падшего, но все еще могущественного ангела»77. ш
Азазель в Книге Еноха — это падший Страж, кото. рому Господь «целиком приписывает преступление» по ' развращению земли своими зловредными изобретени; ями, включая орудия войны. Ириней же, со своей сто. роны, полагал, что Азазель все еще находится где-то i рядом.
TepTyjmиан, живший между 160 и 230 годами н. э., ; был больше всех увлечен Книгой Еноха. Он называет ' Книгу Еноха «Писанием». Он говорит:
Но каким образом от некоторых ангелов, сделав: шихся злыми по собственной воле, произошел еще более злой род демонов, осужденный Богом вместе с их предками и с тем главою, о котором я сказал, — об этом сообщается в Священном Писании78.
Тертуллиан написал целый труд, в котором он обсуждает женскую одежду и умоляет женщин одеваться скромно, без украшений или того, что он называет «уловками самих украшающихся». Он использует Кни-
гу Еноха как самое твердое свидетельство в своем высту пленил против подобных «украшений»:
Ибо также и те, кто изобрел эти вещи, повинны смерти, а именно те ангелы, которые устремились с неба к дочерям человеческим... Ибо когда эти падшие ангелы явили некоторые тщательно сокрытые материальные вещества и многочисленные другие искусства, явленные лишь в малой степени веку, намного более невежественному, чем наш... они отдали женщинам в их особое и без того уже личное владение эти средства женского тщеславия: сияние драгоценных камней, с помощью которых ожерелья расцвечиваются различными цветами, золотые браслеты, которыми они оборачивают свои руки, цветные снадобья, которые применяются для окрашивания пряжи, и тот черный порошок, который они используют, чтобы усилить красоту своих глаз.
Если вы хотите знать, что это за вещи, вы можете легко научиться от нрава тех, кто преподал эти искусства. Разве могли грешники когда-либо показать и дать что-нибудь способствующее святости, и прелюбодеи — что-нибудь способствующее целомудрию, и мятежные ангелы — что-нибудь побуждающее к страху Божию? Если нам и в самом деле еледует называть то, что они передали, «учением», то злые учители должны были неминуемо преподать злые уроки; если же эти уроки являются расплатой за грех, то тогда не может быть ничего прекрасного в награде за что-либо злое. Но почему же они научили таким вещам и дали их?
Должны ли мы думать, что женщины без материала украшений или без уловок приукрашивания самих себя не могли бы нравиться мужчинам, когда те же самые женщины, неприкрашенные и неизящные и, я бы мог сказать, грубые и неухоженные, способны были поразить ангелов? Или, может быть, последние показались бы нищими любовниками, нагло требовавшими благосклонности ни за что, если только они не принесли бы какой-либо дар женщинам, которых они прельстили вступить в брак? Но это едва ли мыслимо. Женщины, получившие себе в мужья ангелов, не могли желать ничего большего, ибо, конечно, они уже и так составили себе прекрасную партию.
C другой стороны, ангелы, конечно, иногда вспоминавшие о месте, из которого они пали, и тосковавшие по небу, после того как порывы разгоряченной похоти быстро прошли, вознаградили таким образом сам дар естественной женской красоты как причину зла, то есть чтобы женщина не извлекла пользу из своего счастья, но, скорее, будучи уведенной с пути невинности и искренности, соединилась бы с ними в грехе против Бога. Должно быть, они были уверены в том, что всякое хвастовство, тщеславие и любовь, достигнутые путем чувственного удовольствия, будут противны Богу. Видите ли, это те ангелы, которых нам предназначено судить79, это те ангелы, от которых мы отрекаемся в крещении, и это именно то, из-за чего они заслуживают того, чтобы их судили люди80.