Там происходили интересные вещи.
– Общественность была потрясена нападением членов эко-террористической секты «Жнецы» на главный офис корпорации «Глобалком», – заунывно вещалдиктор.
Камера с садистской неторопливостью облетала залитые кровью помещения. Повсюду мертвецы с резаными ранами – заложники. И террористы, со скупой точностью умерщвленные «фобами[19]».
– Не успели подразделения СФО успешно завершить операцию, как в нашу редакцию поступили сведения о новой вспышке массового насилия.
В кадре поплыли счастливые лица уцелевших, гордо позирующие спецназовцы, рыдающие родственники убитых.
– Стоп, – приказал Сакамуро. – Отмотай назад секунд на двадцать. Пауза. Увеличь задний план.
Перед ним на экране лица троих заложников. Молодой человек с торчащими белыми волосами и шрамом на подбородке. Пожилой, измученный японец, голова перекошена набок, шея в тугой абсорбирующей повязке. И третий, самый примечательный из всех – мягкое, почти женственное лицо и черная пустота в узких глазах.
Из-за этой пустоты Сакамуро узнал его не сразу.
– Да, конечно, я его узнаю, – сказал Икари. – Рабочий псевдоним у него был Электрическая Крыса, иногда он еще называл себя Ангелочек. Один из лучших токийских специалистов в области промышленного шпионажа. Хакер, «призрак». Работал по контракту и на наш отдел программного обеспечения. Лет десять назад. Я думал, что он давно отошел от дел или спекся.
– Ты думал, – усмехнулся Сакамуро. – Еще неделю назад ты ничего не думал, а болтался себе в физиологическом растворе, как экспонат школьного кабинета биологии.
– Я помню, – вставил клон.
– Ты не можешь этого помнить, мальчик, – жестко отрезал директор «Мисато». – Тебя в этот момент не существовало.
– Я вижу того себя вашими глазами. Моими глазами.
– Да, кстати, хорошо, что напомнил, – Сакамуро моргнул. – Все забываю поблагодарить тебя за эти глаза. Старость, знаешь ли, память подводит.
На этот раз Икари промолчал,
– Оставим пустую болтовню, – Сакамуро указал на экран. –А что ты скажешь по поводу двоих остальных? Профессора Мураками и этого хакера, укравшего то, ради чего я прилетел в этот проклятый Город. Что и какого черта они там делают?
– Я думал, они мертвы, – спокойно ответил клон. – Там была такая суматоха со стрельбой и взрывами – не было времени разбираться. Чудо, что мне еще удалось вытащить рыцаря.
– Ты слишком много думаешь, – Сакамуро задумчиво покатал трость между сухими ладонями. – И слишком вольно толкуешь приказы. Мне следовало использовать чужую М-матрицу, моя оказалась чересчур самостоятельной. Меня ожидают какие-нибудь еще сюрпризы, мой любезный Икари? – Слово «мой» он выделил голосом особенно.
– Я всего лишь скромный исполнитель, – клон поклонился. – Могу я идти? Пора выводить рыцаря.
– Я пошлю за ним кого-нибудь другого. Ты побудь со мной. Я настаиваю. – Сакамуро обернулся к «Автомону». – Если он удалится от меня больше чем на три метра, расстреляй его.
Икари опять поклонился.
– Пока вы живы, у меня нет другой воли, кроме ваших приказов.
Надо было быть глухим или дураком, чтобы не расслышать в его словах второго зловещего смысла.
Завладевший телом охранника «Протей» успел частично перестроить его метаболизм, ослабив, но не нейтрализовав до конца действие яда. Парализованное, ослепшее тело уже не могло представлять никакой угрозы.
Другое дело сам биоробот, затаившийся в нем и двух других трупах. Он ждал нужного момента, чтобы нанести удар.
Когда рука мертвеца схватила его за лодыжку, Иван даже не споткнулся. Чего-то такого он ждал все это время.
Ударом каблука он переломил запястье трупа. Идущий следом Глеб выстрелом из карабина размозжил повернутую набок голову. Теперь точно конец.
Для человека это и было концом. Одномоментное, полное разрушение церебральной ткани – превосходная панацея даже от такой дьявольской штуки, как «Протей». Биороботу становится нечем управлять.
Но у него остается собственное тело на основе жидкого квазигеля. И с ним можно проделывать немало трюков.
Например, такой.
Из-под ногтей уже окончательно мертвой и неподвижной руки выстрелили сверхтонкие нити, проникшие сквозь штанину, а потом и сквозь кожу Ивана. Они достигли нервов и блокировали идущие по ним сигналы.
Левая нога охотника подвернулась, и он рухнулнапол, лицом к потолку.
– Вот дерьмо! – сказал он удивленно.
Онемение быстро распространилось по всей ноге и достигло позвоночника.
– Не приближайтесь ко мне! – крикнул он. – Я подхватил какую-то биозаразу.
Глеб сразу обратил внимание на сгустки чужеродной слизи, сползающиеся к охотнику. Многие из них осмысленно направились и в его с Ксаной сторону. Скорость их передвижения была невысока, но в этом впору было заподозрить определенное коварство. Чтобы справиться с Иваном, этой дряни понадобилось совсем немного времени.
Без особой надежды Глеб выстрелил в слизь из карабина.
– Побереги заряды, – сказала Ксана. Ее голос дрогнул, когда она обратилась к Ивану: – Дорогой, что нам делать?
«Добей меня», –хотел попросить тот, но нижняя челюсть отказывалась шевелиться. Паралич добрался и до лицевых мышц. Все, чего ему удалось добиться, – это глухое неразборчивое мычание.
– Я думаю, его надо застрелить, – задумчиво сказал Глеб, отступая от самого проворного комка слизи. Несколько отростков впустую дернулись за ним следом. – Чтобы не стал как те трое.
– Сначала я прикончу тебя, – равнодушно известила его Ксана. – Понял, пес?
Она шагнула к Ивану, протягивая к нему руку. Озеро слизи вспенилось вокруг ее ног.
Глеб не раздумывал. Его кулак мягко опустился на затылок Ксаны. Подхватив обмякшее тело на плечо, он рванул по коридору, подальше от этой ползучей гадости,
Добить бывшего недруга рука у него так и не поднялась. Наверное, опять подействовали запрограммированные Обеты.
Кто сказал «совесть»?
Иван, у которого отказали даже мышцы, поворачивающие глазные яблоки, смотрел вслед убегающему рыцарю. И Ксане. Отвратительные щупальца «Протея» втягивались внутрь его тела через все щели, но он этого даже не чувствовал.
«Прощай, – мысленно прошептал он. Из его левого глаза скатилась единственная слеза, прокладывая влажную дорожку, невидимую на коже цвета горького шоколада. – И удачи. Помни обо мне».
Что-то зашевелилось, расправляя отростки, у него под черепной коробкой, и сознание Ивана погасло.
«Я не понимаю, что происходит», – пожаловался самому себе директор Сакамуро. То, что передавали в новостях, в голове не укладывалось.
– Новая вспышка насилия, – говорил диктор. – На этот раз своей целью боевики Симбиотического Синклита избрали отель «Восток», расширив свою агрессию до международного уровня. Мы передаем уникальные кадры, напрямую скопированные из памяти террориста, захваченного Силами Федеральной Обороны. В настоящий момент отважные защитники Города ведут на территории отеля ожесточенные бои с «новыми людьми», применяющими секретное бионическое оружие,
На экране мелькали узнаваемые коридоры отеля «Восток», его отеля. Вспышки автоматного огня. По окровавленной стене сползал охранник с удивленным лицом.
«Что происходит? – в очередной раз спросил у себя директор Сакамуро. – Это мистификация? Но какова же цель?»
Он приказал «Автомону» заткнуться. Нет, этот рокочущий гул ему не послышался. Наоборот, он ширился и нарастал. Приближался.
И если он, Йоши Сакамуро, еще не совсем сошел с ума, то это гудят пропеллеры боевых вертолетов.
В транспортном отсеке «Викинга» размещается не больше восьми человек в десантной броне. И им там не особенно просторно, хотя табельная «скорлупа» СФО куда меньше тамплиерского «доспеха» или даже реактивных бронекостюмов Мобильного Контроля. И весит меньше центнера в полной комплектации.
По виду она больше всего похожа на космический скафандр лунного образца, но без громоздких воздушных баллонов. Вместо них у десантников портативные заплечные установки залпового огня или джет-паки.