С учетом всего этого Бьювэл и Хэнкок пришли к выводу, что сфинкс вовсе не случайно смотрит в ту точку, где в день весеннего равноденствия восходу солнца предшествует восход созвездия, соответствующего текущей фазе прецессионного цикла. Египетские астрономы-жрецы придавали огромное значение взаимному расположению небесных объектов и звездной символике, и поэтому присутствие похожего на льва существа на линии восхода солнца в день весеннего равноденствия может означать, что сфинкс был сооружен в ту эпоху, когда в день весеннего равноденствия солнце всходило в созвездии Льва, то есть в Эру Льва. Тем не менее здесь есть небольшая проблема — последняя Эра Льва приходится на период с 10 970 по 8810 г. до н. э.{825}
Это была очень необычная теория, и для ее доказательства требовалось выяснить, действительно ли египтяне знали о прецессии. Большинство астрономов считали, что это явление открыли греки во II веке до н. э., основываясь на результатах долговременных наблюдений за небесной сферой и несложных математических вычислениях. Они могли быть правы, но исследование американского египтолога Джейн Б. Селлерс, а также новые открытия Бьювэла и Хэнкока со всей определенностью показали, что египтяне не только знали о прецессии, но и подтверждали ее присутствие в мифических событиях{826} и учитывали ее медленный цикл при планировке и ориентации пирамид{827}. Более того, предположение о связи между Великой пирамидой и прецессионным циклом высказывалось еще в середине XIX века{828}, а египетский ученый и астромифолог по имени Джеральд Мэсси в своей выдающейся работе «Древний Египет — свет мира» пришел к выводу, что ассоциация сфинкса с Эрой Льва стала причиной его мифической связи и с Акером, и с Хор-эм-ахет, Гором на горизонте{829}. И действительно, Мэсси не сомневался, что «…мы можем датировать сфинкс как памятник, за которым стоят эти великие (египетские) строители и мыслители, которые жили около тринадцати тысяч лет назад»{830}.
Если Великий сфинкс действительно был сооружен неизвестной культурой в Эру Льва, как утверждают Бьювэл и Хэнкок, то эти люди должны были обладать глубокими знаниями в области астрономии и придавать большое значение маркировке длинных временных циклов. И как будто самого сооружения сфинкса было недостаточно, гигантские каменные блоки, вырезанные из окружавшей памятник площадки, были использованы для сооружения Храма сфинкса и Храма долины. Это значит, что неизвестная культура обладала знаниями и навыками, позволявшими строить громадные сооружения в те времена, когда остальные народы Старого Света пытались овладеть основами цивилизации. Более того, согласившись с этими выводами, следует признать, что два вышеупомянутых храма не единственные архитектурные шедевры той эпохи. В додинастическом культовом центре Абидос в Верхнем Египте есть еще один циклопический памятник, глубоко утопленный в землю и построенный в том же стиле, что и храмы Гизы.
Я имею в виду загадочный Осирион, сложенный из массивных гранитных блоков, которые соединены поверху огромными каменными перемычками. В основании Центрального зала находится источник, вода из которого заполняет нижние уровни — очевидно, чтобы придать этому месту водный характер, что соответствовало первоначальному замыслу{831}. В этом своем качестве Осирион был похож на пруд Абзу, найденный под дошумерским храмом в городе Эриду на юге Ирака. Об Осирионе писал греческий историк Страбон (60 г. до н. э. — 20 г. н. э.), посетивший Абидос в I веке н. э., хотя подтвердить его существование удалось лишь в результате раскопок, начавшихся на территории соседнего храмового комплекса фараона Сети I (1309–1291 гг. до н. э.) в 1903 г. Полностью Осирион удалось раскопать лишь после того, как в 1912–1914 г. в Абидосе возобновились работы под руководством профессора Нэвилла из Египетского исследовательского фонда. Только тогда стали очевидными масштабы этого «гигантского сооружения около 100 футов в длину и 60 в ширину»{832}.