То, что он уже давно оказался на крючке у тайной полиции русских, Эндрю узнал, когда ему нанес визит человек в штатском и рассказал о некоторых вехах в его биографии и предложил сотрудничество с новой властью. Препятствий ему чинить не станут, разрешат заниматься привычным делом, и даже будут приплачивать за оказанные услуги. Требовали лишь помалкивать и сообщать интересную информацию, если таковая появится. Взамен гарантировали режим "наибольшего благоприятствования" и помощь в случае разборок с конкурентами, или неприятностями с таможней, если та случайно сунет свой нос, куда не надо. Джонсона такая ситуация очень даже устраивала, поэтому он сразу же согласился, приняв предложенные правила игры. И вот -- такое странное предложение. То ли это тайная операция русской разведки по переброске агентуры, то ли на самом деле эти парни решили сбежать, а русская разведка использует их в темную, Эндрю не интересовало. Его задача -- доставить беглецов до места и свести с нужным человеком на Сицилии. А дальше -- счастливого пути! Он не хочет знать лишнее.
Однако, дальше все пошло не так, как планировали. За беглецами внимательно наблюдали с беспилотника и двух шнелльботов. Когда фелюга отошла от берега на несколько миль, она неожиданно изменила курс на восток, направляясь в Ионическое море. А поскольку вмешиваться было нельзя, то оставалось лишь гадать, что случилось. Суденышко удалялось все дальше и дальше. Шнелльботы шли следом всю ночь, ведя непрерывное наблюдение с большой дистанции, но перед рассветом пришлось уйти, чтобы не выдавать свое присутствие. Наблюдение с воздуха пришлось прекратить еще раньше. Что именно произошло, и почему беглецы отказались идти на Сицилию, оставалось загадкой еще долгое время.
Фелюга шла под мотором, чтобы не возиться с парусами, но едва берег Мальты скрылся в темноте, как к Новосадскому подступили его подельники и потребовали объяснений.
-- Леонидыч, ты этим папуасам доверяешь?
-- А с чего бы им не доверять? В их среде заниматься кидаловом -- значит рисковать своей репутацией. А она -- все в этом бизнесе.
-- Разговор не об этих троих. А о тех, что на Сицилии нас ждут. Не забыл, что мы вроде как воюем сейчас с ними?
-- А причем тут это?
-- А притом, что им гораздо выгоднее грохнуть нас и забрать бабки. Ведь никто претензий предъявлять не будет. Или могут сдать нас адмиралу. Он им еще и бабла за это подкинет.
-- Откуда ты это знаешь?
-- Я не знаю. Я подозреваю.
-- Хорошо. Что ты предлагаешь?
-- На Сицилию нам идти нельзя. До Испании не этой скорлупке не дойдем. Бензина не хватит, а ветер встречный. Запаримся лавировкой заниматься, да и погода может испортиться. А воды и жратвы у нас не так уж много, придется куда-то заходить по дороге. Чего в нашем положении лучше не делать. Поэтому надо идти в Грецию. Сейчас ветер попутный, погода хорошая, Ионическое море под парусами быстро проскочим и бензин сэкономим. Если ветер не изменится, то под парусами до самого входа в Эгейское море дойдем, а это уже Греция. В Эгейском можно и под мотором идти, если ветер будет неблагоприятный. До Пирея бензина всяко хватит. А в Пирее должно быть американское консульство. Если в Пирее что-то не получится, то Афины рядом. Там посольство Штатов точно есть.
-- Откуда у тебя такие познания в парусном деле?
-- Яхтингом занимался, поэтому с парусами на этой лоханке управлюсь, если папуасы кочевряжиться начнут. Поговори с ними по-хорошему. Может и не придется по-плохому. Им-то какая разница, куда идти?
-- Ладно, попробую... Действительно, как бы эти бандюки на Сицилии не решили нас кинуть...
Неожиданное предложение изменить конечную точку маршрута показалось Новосадскому заслуживающим внимания для воплощения в жизнь его плана. Если раньше он собирался добираться с Сицилии окольными путями до Рима в советское посольство, что было весьма непросто, то в варианте с Грецией все резко упрощалось. Да, сам морской переход гораздо дольше, и сам бы он на него не решился. Но если в его команде есть один яхтсмен, который сможет разобраться с этим плавучим парусно-моторным антиквариатом, то почему бы не попробовать? Ведь действительно, Пирей и Афины находятся рядом. А в Афинах тоже есть посольство СССР, и добраться до него будет не в пример проще, чем от Сицилии до Рима. Переговорив с Джонсоном, Новосадский озвучил новое место назначения. В любом другом случае Джонсон бы его послал, но у него был категорический приказ куратора -- везти, куда скажут, если это физически выполнимо. Поэтому ограничился тем, что задрал сумму за доставку втрое. Хоть и жалко было Новосадскому расставаться с деньгами, но деваться некуда. Если бы только сказал, что денег нет, последовал бы резонный вопрос -- а на какие шиши вы собирались в Америку ехать? Поэтому, поскрипев зубами, расстался с наличной валютой из своего кармана. Ибо с "потемкинцев" все равно взять было нечего. Справедливости ради надо сказать, что "потемкинцы" не были бесполезным балластом на борту. Они сами добровольно распределились по вахтам и помогали с парусами. Погода по-прежнему стояла хорошая для зимнего сезона, дул ровный западный ветер, поэтому фелюга легко давала семь-восемь узлов, экономя топливо. И так продолжалось до мыса Тенарон, являющегося важной точкой на маршруте всех судов, идущих в Эгейское море с запада, и выходящих из него. Тенарон никак не минуешь, поскольку мимо него -- кратчайший и самый удобный путь, поэтому движение здесь всегда довольно интенсивное. Даже начало войны не изменило эту ситуацию.