– Что такое? – спросила она, заметив удивление на лице Люс. – У меня пошаливает иммунитет. Приходится носить многослойную одежду.
– А как ты обойдешься без этого? – заставила себя спросить Люс, хотя сейчас была готова почти на что угодно, только бы выбраться из облепившего ее мясного покрова.
– Разумеется, обойдусь, – отмахнулась девушка. – У меня под этим надето еще три. И еще пара лежит в шкафчике. На здоровье. Больно смотреть на вегетарианку, покрытую мясом. Мне тебя жаль.
Люс удивилась, откуда незнакомка знает о ее кулинарных предпочтениях, однако куда более важным показалось другое.
– М-м, почему ты так заботлива?
Девушка рассмеялась, вздохнула, покачала головой.
– Не всякий в «Мече и Кресте» мерзавец или кретин.
– Что?
– «Меч и Крест». Мерзавцы и Кретины. Среди городских бытует это прозвище школы. Не слишком-то остроумно, не правда ли? Не стану оскорблять твой слух более грубыми вариантами, до которых они додумались.
Люс рассмеялась.
– Я просто имела в виду, что не все здесь полные уроды.
– Всего лишь большинство? – уточнила Люс, удрученная тем, что уже рассуждает настолько недоброжелательно.
Утро выдалось долгим, ей уже через многое пришлось пройти, а эта девушка, возможно, не осудит за некоторую грубость.
К ее удивлению, незнакомка улыбнулась.
– Именно. И они, разумеется, обеспечивают дурную славу всем остальным, – она протянула руку. – Я Пенниуэзер ван Сикль-Локвуд. Можешь называть меня Пенн.
– Ладно.
Люс была слишком измученной, чтобы осознать, что некогда, в прежней жизни, ей было бы непросто сдержать смех, услышав подобное имечко. Оно звучало так, словно его обладательница сошла со страниц диккенсовского романа. Тем не менее девушка с подобным именем, способная представиться с невозмутимым лицом, чем-то располагала к доверию.
– А я Люсинда Прайс.
– И все зовут тебя Люс. И ты перевелась сюда из доверской подготовительной, что в Нью-Гэмпшире.
– Откуда ты знаешь?
– Удачная догадка? Шучу. Я читала твое личное дело. Такое у меня хобби.
Люс беспомощно уставилась на нее. Возможно, она поторопилась насчет доверия. Как Пенн ухитрилась получить доступ к ее личному делу?
Пенн тем временем принялась настраивать воду, а когда струйка потеплела, жестом предложила Люс сунуть голову под кран.
– Послушай, дело вот в чем, я не сумасшедшая. Она приподняла мокрую голову Люс.
– Только не обижайся. И опустила обратно.
– Я тут одна такая. Без судебного предписания. И, как ни удивительно, юридически здравый рассудок имеет свои преимущества. К примеру, мне единственной доверяют помогать в канцелярии. Что не особенно дальновидно с их стороны. Я имею доступ к куче ерунды для служебного пользования.
– Но если ты не обязана находиться здесь…
– Когда твой отец служит школьным садовником, тебя вроде как вынуждены зачислить в класс. Так что… – Она умолкла.
Ее отец – школьный садовник? Судя по виду этого места, Люс бы и в голову не пришло предположить, что здесь вообще есть садовник.
– Знаю, о чем ты подумала, – заметила Пенн, помогая выполоскать из волос остатки подливки. – О том, что территория не слишком-то хорошо ухожена.
– Нет, – солгала Люс.
Ей совершенно не хотелось чем-то задеть новую знакомую. Лучше уж всеми силами излучать дружелюбие, чем делать вид, будто ей небезразлично, насколько часто здесь подстригают газоны.
– Она, э-э-э, довольно мило выглядит.
– Папа умер два года назад, – тихонько пояснила Пенн. – Меня потрудились обеспечить законным опекуном в лице ветхого директора Юделла, но, э-э-э, даже и не подумали нанять кого-нибудь на замену папе.
– Мне очень жаль, – Люс тоже понизила голос. Значит, кто-то еще здесь знает, каково это, пережить серьезную утрату.
– Да ничего, – Пенн выдавила кондиционер на ладонь. – На самом деле это действительно хорошая школа. Мне здесь очень нравится.
Люс невольно вскинулась, так что брызги из-под крана разлетелись по всей уборной.
– Ты уверена, что не сумасшедшая? – поддразнила она Пенн.
– Шучу. Терпеть ее не могу. Здесь просто ужасно.
– Но ты не в состоянии убраться отсюда, – с любопытством уточнила Люс, склоняя голову.
Пенн прикусила губу.
– Знаю, это ненормально, но даже если бы я не застряла тут с Юделлом, все равно не смогла бы. Здесь мой папа, единственное, что у меня осталось.
Она кивнула в сторону невидимого отсюда кладбища.
– Тогда, думаю, у тебя есть больше, чем у некоторых других в этой школе, – Люс вспомнила об Арриане.