Ни вечером после покупки новых ботинок, ни когда-либо еще.
От вида еды желудок скрутило. Полупрожаренное мясо, как они любили. Мутная кровь собралась на тарелке розовой лужицей, впиталась в безглютеновый хлеб — Маршалл его ненавидел и ел только из-за Клэр. Он удивился, как смог проглотить хоть что-то.
Мысли вернулись к телу Ноя, лежавшему на полу морга: голова треснула, мозг вывалился. Лицо Маршалла исказилось от боли. Желудок сжался вновь — так, словно внутри копошились и кусали друг друга змеи.
К зазубринам на лезвии прилипли волокна мяса. Рука, сжимающая нож, дрожала.
Провели вскрытие. Доктора тоже орудовали ножами. Эти дикари вскрыли грудную клетку Ноя, ломая кости и играя с его серым сердцем. Маршалл закашлялся и испугался, что его снова стошнит. Образы заполонили голову.
Цветы с похорон. Гроб из красного дерева. Скамьи. Мешки для трупов.
Клэр.
Маршалл опустил нож — лезвие лязгнуло о тарелку. Сердце замерло
Из-за возрастающей с каждым днем паранойи он боялся, что стены треснут, открыв взору еще больше скучающих репортеров, что, когда он будет кипятить воду для чая, чайник взорвется у него в руках. Смерть таилась повсюду: в крови на тарелке, в ноже, в остром крае кухонного стола. В нем самом.
Сквозь запотевшую дверь ванной проступали очертания тела Клэр. Она подняла лицо к струям душа и уперлась ладонями в плитки. Маршалл смотрел на жену, и в нем закипало желание. Стоило ему скинуть одежду, как от холода волоски на шее поднялись. Он прижал пальцы к двери и отвел ее в сторону. Тонкие завитки пара коснулись его груди и осели на коже. Капли сверкали, словно бриллианты, на которые можно было купить что угодно, кроме того, что помогло бы сохранить рассудок в этом чокнутом мире.
Клэр не обернулась. Не могла. Мокрые волосы длинной буквой V лежали между лопатками. Он замер, боясь исходящего от нее гнева, смотрел, как она дышит. Под кожей, как и у него, проступали ребра. Маршалл шагнул под душ, прошептав ее имя. Она не ответила, не шелохнулась, когда он ее коснулся. Вскоре Маршалл заплакал, его глаза покраснели. Он обнял Клэр сзади, прижался лицом к ее спине. Она выпрямилась и ушла, не сказав ему ни слова.
Глава 18
Маршалл совсем забыл о диске Симоны — вспомнил о нем лишь за день до отъезда в Ванкувер. Они отправлялись навестить родителей Клэр — первый визит после смерти сына. Он боялся этой встречи, боялся, что ему придется говорить, хотя никакими словами горю не поможешь. Отношения с ее родителями у него были натянутыми и в лучшие времена.
Он пытался выкинуть Редманов из головы, когда шел в кабинет, чтобы достать диск из сумки. Миновал комнату Ноя. Дверь была приоткрыта. Его снова бросило в холодный пот. Секунду назад во рту оставалась слюна — теперь там воцарилась пустыня. Он пересек коридор и коснулся двери. Болтающееся на пальце обручальное кольцо звякнуло о дерево. Он вздрогнул.
Мягкий свет проник в комнату. На кровати, прижав к себе одежду Ноя, сидела Клэр, спиной к нему.
—Ты в порядке, детка?
Он услышал ее всхлип, тихий и сдавленный.
— Нет, не в порядке.
— Что ты делаешь?
Она не ответила. Над ней возвышалось окно. За ним ярился холодный ветер, тонкие ветви царапали стекло, словно хотели проникнуть внутрь.
— Ответь мне, Клэр. Пожалуйста.
Она обернулась к нему — теперь он видел очертания ее носа. Остальное лицо скрывалось в тени.
— Я вдыхаю его запах.
Маршалл вставил диск в видеоплеер и включил телевизор.
В одной руке он держал пульт, в другой — бокал «Гевюрцтраминера». Он поболтал вино, насладился его ароматом и залпом выпил. Вкус волновал Маршалла меньше всего. Струйка побежала по подбородку — он смахнул ее, уколов ладонь о четырехдневную щетину. Алкоголь обжег желудок.
Появился логотип фирмы, сопровождаемый музыкой, за которую он заплатил нереальную сумму. Экран потемнел. Маршалл видел отражение своего лица на экране в свете неумело собранной лампы из «ИКЕА», установленной в углу комнаты. Оно напоминало обтянутый кожей череп, в челке появилась новая седая прядь. Он обнаружил ее вчера утром.
Проступило название. Начались знакомые фоновые эффекты: звук падения капель и жутковатая органная музыка. Симона была прекрасным монтажером, потому у видео был стиль, которого само шоу не заслуживало. Хотя в этом и заключалась изюминка: оно казалось смешным в своей правдоподобности. Маршалл все это уже видел. Они давно работали по шаблону. Менялись только клиенты.