Глаза Маршалла распахнулись. Впереди виднелся дверной проем, за ним — гостиная. Мир казался кривым и размытым. Его била дрожь, мышцы сокращались, ноги пинали пол. Кроссовки оставляли на досках царапины в форме полумесяцев.
Маршалл не знал, кто он и где находится, им правило лишь неосознанное желание прекратить этот ужас. Сквозь тяжелые, темные тучи, которые заволокли разум, он взывал к смерти, жаждал ее. Воспоминания накатывали и отступали, как чудовищные, хищные волны. Все рухнуло. В голове не осталось ни одной связной мысли. С губ слетел протяжный стон: концентрироваться было трудно.
Комната с высоким потолком ломилась от мебели. Тяжелые красные шторы висели у окна на задней стене. За стеклами было темно. Включенная лампа стояла на столике, придавив стопку газет. На полу гостиной лежал ковер.
Я в коридоре.
В коридоре незнакомого дома.
На полу — грязь. Я чувствую ее привкус во рту.
Каждая мысль встряхивала его.
Дальше — кухня, а перед ней открытая дверь. Похоже, это спуск в подвал. Свет внизу включен. Он желтый.
Маршалл попытался встать и удивился, когда у него получилось. Тяжело, да. Он чувствовал, что истекает потом, но справился. Щелкнули кости, Маршалл ощутил металлический привкус во рту, металлический запах.
«Раз, Миссисипи», — подумал он.
Комната закружилась, как кружился парк, где ему вкололи отраву. Из водоворота поднялся голос и сказал, что его похитили наркоманы. Впрочем, он уже в этом сомневался.
Нет, тебя накачали наркотой и притащили сюда люди достаточно умные, чтобы не травиться «льдом», или героином, или что там в тренде у наркоманов.
Ты в дерьме, приятель.
Два, Миссисипи.
Устоять было труднее. Он сдался после двух попыток, опасаясь, что шум привлечет внимание, и пополз к входной двери. С каждым рывком энергия покидала его. Головная боль отдавалась в висках, его снова замутило.
Маршалл потянулся к двери, задрал голову. Дверная ручка отражала свет из гостиной
Три, Миссисипи.
Он вытянул руку, и мышцы спины взмолились о пощаде. Маршалл сжал челюсти так сильно, что из глаз покатились слезы. Пальцы схватили ручку, но она не повернулась. На двери поблескивали четыре бронзовых засова.
Заперто изнутри.
Внизу кто-то передвигал мебель. Дверь подвала была открыта, в коридор струился желтый свет. Маршаллу не хотелось касаться этого отравленного желтого пятна. Он распластался на полу и пополз в устланную ковром гостиную. Теперь он мог не бояться скрипучих полов.
Знакомый низкий голос отдавал приказания, хотя Маршалл не различал слов. Внизу лязгал металл — с каждым ударом головная боль все глубже запускала когти в его голову. Маршалл остановился, чтобы перевести дыхание. Каждый участок тела ныл, не считая онемевших ног.
Стену напротив усеивали фотографии. Маршалл попытался рассмотреть лица в рамках — глаза еще застилало марево — и понял, что это были семейные снимки мужа и жены. Иногда к ним присоединялся мальчик. На некоторых были только отец и сын.
Иди на кухню. К задней двери. Проверь, закрыта ли она.
Она будет закрыта. Если входная заперта, значит, и задняя!
Маршалл не хотел двигаться. Все, чего он желал, — лечь на ближайший диван, черт, хоть на пол, и снова уснуть. Все было даже проще: сон вел его в пустоту — царство желанное, как никогда прежде.
Нет! Не сдавайся. Шевелись. НЕМЕДЛЕННО!
Четыре, Миссисипи.
Он скользил по полу, упираясь руками в ковер. Ворсинки оплели пальцы, как сорняки. Пот капал с кончика носа на тыльную сторону ладоней. Маршалл подтянул к себе онемевшие ноги, содрогнулся всем телом, заваливаясь вперед, и его рука направилась к подголовнику стула.
Комната мерцала, расплывалась и вновь обретала четкость.
Не торопись.
Он схватился за стул, подтянулся к дверному проему, наклонился вправо, посмотрел на дверь в подвал и — сквозь жуткий желтый свет — на кухню. В это время передние ножки стула оторвались от ковра. Несмотря на это, он не разжал пальцы. Не смог. Не сейчас.
Если на задней двери есть засовы, как на входной, они закрыты. Если это так, найди нож в одном из кухонных шкафов…
Нет.
Мысль была такой четкой, что он удивился, почему не додумался до этого раньше.
Иди к двери в подвал и закрой ее. Запри ублюдков внутри. Найди телефон и вызови полицию. А потом беги. Как будто на кону твоя жизнь, и, кажется, так оно и есть.
А если там нет засова?
«Будет», — сказал себе Маршалл, обретя уверенность. Самообман ему не поможет.