– Дед, пойдем, погуляем в парк?
Тот сразу отрицательно покачал головой:
– Ну что ты придумал? Вон на балкон меня вытащи, и дело с концом. Не хочу.
– Балкон, он каждый день балкон, – не сдался Олег, – не бузи, дед, сейчас посадим тебя в инвалидку и пойдем на девок в парке смотреть, смотрите, мол, мужики идут! Давай, цепляйся за шею!
Он поднял легкое тело, перенес на руках в инвалидное кресло и подкатил кресло ко входной двери.
– Жди, я пошел переодеваться.
Дед заглянул в сумку, брошенную внуком ему на коленки. Носовой платок, чистый, клетчатый, сложенный в большой квадрат, полная бутылка воды с пластиковым стаканчиком, сердечные таблетки, очки и льняная панама. Дед покорно вздохнул, натянул панаму на почти лысую, с клочками неровных островков седых волос, голову и пригорюнился. Вообще-то он вполне мог передвигаться сам. Но только по дому. А на улице целиком зависел от братьев. Потому и не любил гулять, зачем лишний раз утруждать внуков?
Вдвоем, не спеша, дед и Олег двигались по парку. Дед, прикрыв глаза, казалось, дремал. На самом деле, перед его глазами всплывали беспорядочно картины прошлой жизни. Дед погружался в них, улыбался или хмурился: оценивал или переоценивал события с высоты своих восьмидесяти. Иногда, чтобы не обидеть внука, он, очнувшись, подавал ничего не значащие реплики, что-то вроде: «Погода хорошая», или «Птицы красиво поют». Носовой платок он держал в руке и время от времени, немного стесняясь, вытирал слезящиеся глаза.
По обе стороны аллеи в беспорядке тянулись к солнышку ели, сосны, березы. Кусты дерена с раскинутыми лапами-ветками занимали пространство пониже. Еще ниже буйно росла трава по пояс, из нее выглядывали метелки мелких белых цветов, они пахли сладко, даже, на вкус Олега, приторно.
Олег вытащил деда на прогулку не просто так. У него была цель. Дед для внука был источником бесценной информации. Сейчас Олегу просто позарез нужно было твердое, подтвержденное мнение деда о существовании других живых существ, например, вампиров в подземелье метро, зеленых, одноглазых. То, что Олег узнал вчера от Марины и Толстого, никак не укладывалось в голове. Зеленые человечки? Падшие вампиры? Да ладно. А потом он вспоминал, в каком состоянии вытащили из метро погибшего парня вражеской команды, и голос рассудка стыдливо затухал. Что должно было произойти за пару часов под землей, чтобы тело стало похоже на высушенную мумию? В любом случае, он, Олег, не попрется искать неизвестно что, неизвестно где, под Москвой. Пусть отведут его на то место, где, по их словам, произошел бой. Олег, вспоминая вчерашний рассказ Марины, снова начинал злиться. Что-то не давало ему принять за правду приключение под землей. Может быть зависть? Подумав про зависть, Олег психанул. Пусть сначала докажут. Да, Толстый светится весь, как… как… неоновая лампа. Но! Может, он химии какой-нибудь нажрался. Придумали с Маринкой историю и теперь смеются над ними. И опять Олег с дрожью вспоминал, как они вдвоем с братом поймали Сергея в последнюю секунду. Толстый не смеялся. Он точно хотел прыгнуть.
Олег свернул на боковую тропинку. Он помнил, что где-то здесь среди зелени пряталась скамейка. Ему нужна была тишина и уединение. Чтобы дед не отвлекался. Тогда, покопавшись в своей длинной памяти, дед расскажет все, что знает. Иначе хана. Пробежит мимо малыш, дед начнет описывать свое детство, пройдет девица в топике и короткой юбке, на пятнадцать минут обеспечено осуждение нынешней молодежи. В общем, тишина и уединение это то, что необходимо. Вот и скамейка. Олег уселся на скамейку и пристроил инвалидное кресло напротив.
– Завтра обещают дождь, – дед покопался в сумке и водрузил на нос очки, – как ты себя чувствуешь?
После тяжелого ранения головы во время налета на авиабазу в Сирии, Олег вернулся в Москву, в семью, с посттравматическим синдромом. Почти каждую ночь он просыпался от воя мин и взрыва снарядов. Головные боли скручивали тело в жгут и заставляли грызть подушку. Доктора разводили руками, мол, сделали, что могли, остальное – к психотерапевтам. Дед, светило психиатрии и помог Олегу: поставил какой-то психологический блок на болевой участок, и все кончилось. Но предупредил, что отныне никакого гипноза, – не поможет. Олег тогда пожал плечами, значит, цыганки не обманут, и девицы не смогут заговор поставить, хохотнул, уточнил, что действительно, он теперь будет отлично спать без кошмаров, и, получив утвердительный ответ, чмокнул деда в макушку от радости. Правда, часто, перед грозой или снегопадом, у него повышалось давление, но это были уже совсем мелочи.