Пролог
Безмятежность. Она скользит меж листьев деревьев, как густой туман. Она окрашивает небо в золотисто-пурпурные тона на закате, предвещая прохладное утро. Она спряталась в просторах лугов, которые видит крестьянин, выходя пахать на рассвете. Она блестит в серебряном кубке, отражаясь в мириадах алых капель вина.
Такой и должна быть жизнь. Каждый занимает в ней свое место: богач проводит время в праздности, а бедняк – в труде, и любой из них благодарен Созидателю за дарованную ему судьбу, принимая ее капризные выходки без ропота. И пусть молодые влюбленные сочетаются узами брака, рожают детей и учат их быть людьми, тем временем неспешно старея и стираясь из памяти потомков…
Аарону было суждено стать следующим хозяином Кастлчерри, если бы он не изменил себе; прекрасная Санжейка вышла бы замуж и не знала бы печалей, если бы не захотела большего; Альф спас бы множество жизней, если бы смирился в нужную минуту; Абсалон мог бы прожить тихую старость, если бы запер свое сердце; если бы Карина спасла друга, то никогда бы не нажила врагов, желающих ее смерти; Лия осталось бы той, кто она есть, если бы выбрала другого возлюбленного.
Всего лишь один поступок навсегда изменит ход истории в жизни каждого, разрывая цепь предсказуемого спокойствия. Теперь мир будет полыхать пламенем, где сгорят богатство и бедность, надежда и знания. Рожден ли ты тем, кем себя считаешь?
I глава
Наш век недолог. Нас немудрено
Прельстить перелицованным старьем.
Мы верим, будто нами рождено
Все то, что мы от предков узнаем.
Шекспир, сонет 123
Красивая смуглая служанка играла на золотой арфе спокойную мелодию. В просторном зале, украшенном различными картинами эпохи Иллюминации, музыка отражалась удивительным эхом от каменных стен, превратившись из ненавязчивого тихого сопровождения в упрямое отточенное остинато. Но среди людей, сидящих за огромным дубовым столом, не нашлось ни одного ценителя или хотя бы простого слушателя незамысловатого произведения. Все двадцать человек были заняты дегустацией трёх видов вина, привезённых из Дации, которая славилась самым терпким виноградом среди всех Частей. Слуги едва успевали разливать алый напиток по серебряным кубкам, стараясь не разлить драгоценное "зелье" на комзолы господ и собственную голубую форму. Но сложнее всего приходилось тем, кто прислуживал во главе стола, где сидели двое молодых людей, все в которых выдавало истинных господ. Конечно, другие гости принадлежали к не менее знатным семействам, но в этих двоих было нечто другое, особенно в одном из них - харизма и неясное, едва видимое, но глубого чувствующееся превосходство, которому часто слепо подчиняются слабодушные люди. Более того, природа и генетика наградили молодого человека истинной красотой: чувственные губы, четкие линии лица, кожа, отливающая бронзом загара, атлетичная фигура, темно-русые волосы, летом становящиеся блондом, и удивительные зеленые глаза. Наверное, они и делали облик мужчины завершенным: цвет этих глаз сегодня напоминал плодородные луга, а назавтра они приобретали изумрудный оттенок. Второй молодой человек, наоборот, имел густую черную шевелюру и лицо его с намеком слащавости и педантности всегда носило широкую улыбку, для других мужчин служившую признаком глупости, а для юных девиц - невиданного очарования. В том и было главное различие этих двоих: видя идеал первого одни находили его общество достижимым и потому пытались виться рядом, а другие без лишних надежд "вешались" на более лояльного друга, который, к слову, редко кому-то, причастному к благородным семействам Арадона, отказывал, разве что совсем дурнушкам.
Такие, как эти двое, обычно "правят балом". Так было и в этот вечер: оба заливались пьяным смехом, которому вторили остальные восемнадцать гостей.
- Скажи мне, Рувим, - зеленоглазый взмахнул кубком так, что содержимое вылилось на его расшитое золотом чёрное бархатное одеяние. - Чёрт. Эй, кто-нибудь, вытрите пятно немедленно!
На приказ отреагировала стоявшая в дверях миловидная служанка, "из запасных", которая внимательно следила за происходящим, будучи на готове, если вдруг главная хозяйская свита слуг перестанет справляться. Девушка, подойдя, не смогла скрыть пунцовые щеки: она сразу заметила, куда именно хозяин пролил вино. Служанка вынула из-за пояса простого серого платья тряпку и на миг задержала дыхание, пытаясь не выдать дрожь в руках. Несмотря на бедное происхождение, арадонцы этого социального слоя отличались нравственностью и приличными манерами.