В отличии от друга, Аарон предствлял собой высокого и крепкого харизматичного мужчину. Небольшие зеленые глаза в окаймлении густых ресниц, которым позавидовали бы многие девушки, всегда оставались спокойными и хладнокровными. Родинка над тонкой линией верхней губы. Низкий голос. Бархатный, как кто-то говорил. Каштановые волосы,высветленные на висках жарким летом, немного вьются на концах и в особенности в районе маленьких ушей. Брови с легким изгибом придавали лицу выражение надменно, не терпящее чужие пороки. Белозубая улыбка Аарона очень часто отдавала скрытой злобой к простым людям, которых он презирал.Молодой человек гордился собой, гордился своим красивым телом, аристократичным происхождением и превосходством в умении владеть мечом. Любая красавица Арадона всегда была готова оказаться рядом. Иногда Аарон менял ночь с женщиной на чтение новых книг, которые привозил отец. Идеальный сын своего неидеального отца.
- Почему мне должно быть какое-то дело до служанки? У меня их больше сотни, - заметил Аарон, растягивая слова так же аккуратно, как завязывал узел бабочки.
- Потому, что Лия особенная.
- Брось! Ты думаешь о ней, когда через пару часов сюда съедутся невиданные красавицы! Такого еще никогда не было в истории!. И мы с тобой будем стоять в истоках формирования новой империи! Мы с тобой! – Аарон положил руки на плечо Рувиму, глядя в его серые потсукневшие глаза. – Друг, ты чего? Опомнись! Сколько у тебя было женщин?!
- Возможно, ты прав…
- Конечно, я прав! Сегодня мы проведем ночь в компании самых красивых женщин земель Одио! Вставай. Не помешает провести продегустировать вино перед подачей.
Подмигнув другу, Аарон потянул его в сторону двери, напоследок бросив взгляд на свое отражение в зеркале. Красавчик.
Сын Семюэля Салидоньера, как подобает хозяину огромного богатого замка, встречал гостей при входе вместе с лакеями. Заботливые слуги накинули на его плечи темно-зеленую, отделанную лисицей, накидку с вшитыми серебряными нитями гранеными рубинами. Драгоценные камни играли светом зажженных свечей. На мизинце левой руки красовался огромный золотой фамильный перстень с выгравированной изящной буквой «S», от нижнего конца которой взлетал орел. Как дань традициям, каждому гостю Аарон протягивал правую руку в тугой мягкой черной перчатке.
Девушки со своей свитой пребывали исключительно в экипажах – слишком долгую они проделали дорогу. Их стражники – какие пешие, какие верхом – десятками становились по обе стороны от входа. Не стоило сомневаться, что они все были одними из лучших воинов в своей армии, а потому им было вверено сопровождать богатых наследниц в дальнее путешествие. Каждый мужчина, хотя у дацианцев в охране встречались и женщины, был вооружен до зубов. Их каменные глаза молча, но зорко, наблюдали за происходящим.
Платья пестрые и однотонные, простые и с замысловатым пошивом, с изображением птиц и рыб, пышные и узкие, короткие и длинные – они заполнили просторные залы Кастлчерри невиданной ранее красотой, и каждая девушка лишь дополняла своим образом нечаянно созданную картину. Дицианки украсили свои ноги виноградными лозами, а их короткие пышные юбки бежевых оттенков художники расписали изображениями женщин, гуляющих по Степи. Дающие жизнь. Жительницы Селема прибыли в простых длинных легких платьях без каких-либо узоров кроме тонкого кружева,скрывающего декольте, однотонных, но ярких расцветок, символизирующих присущий этому маленькому народу экспрессионизм. Девушки Арадона украсили себя темными цветами и тяжелыми тканями, повесили на тонкие шеи массивыне драгоценности. Как принимающая сторона, они старались привлекать мужчин остроумной беседой, а не какими-то тряпками. Ливертянки, жительницы самой душной части земли Одио, появились в коротких пышных платьях с рукавами в три четверти. В саму ткань юбки органичными элементами были вшиты шкуры лосей и оленей , на тонких золотых браслетах, надетых поверх кожаных перчаток, звенели кусочки мрамора и песчаника. Если у дацианок платья были пышные за свет воздушных тканей, то у ливертянок объем достигался добавлением нового слоя, что был короче предыдущего.
Последними на бал прибыли дочери Партриса. Их высокие бледные фигуры выделялись из толпы. Преимущественно пепельные блондинки, хотя встречался и цвет жженого песка, девушки гордо, одна за другой покидали свои экипажи. Казалось, что они все сделаны изо льда: такими утонченными и холодными были их лица. Их тонкие тела облачились в изящный шелк голубого, белого и серебряного оттенков, подчеркивающий плоскую фигуру. Несмотря на то, что они были жительницами севера, теплые меха остались в каретах, когда как сейчас их оголенные спины прикрывала лишь сетка из нанизанных на нить жемчужин и бриллиантов, воспроизводя неповторимый узор снежинок.