Но Ризо и не думал сбегать. Он просто не хотел умирать, потому что где-то глубоко в душе этого человека жила мысль, что ему есть, что терять. И это странное наваждение преследовало его с самого детства, в каждой битве. При каждом виде крови: своей или чужой. Бесстрашный воин, который боится смерти.
Другие пленники, в больше части местные бунтаря, провожали маленький конвой печальными взглядами округлившихся из-за голода глаз. Кто-то протягивал руки, как бы вымаливая спасение. Кто-то плевал в след. Но ряды низких клеток все продолжались и продолжались, а впереди над ними возвышалась гордая тень дышащего старого вулкана.
Конвой шел вперед, оставляя позади смердящую тюрьму. По обеим сторонам от дороги появились низкие черные домики из-за поднимаемой ветром пыли. Здесь жили женщины, дети и старики. Мужчинам полагалось жить исключительно в казармах, проводя дни в изнурительных тренировках. Кто знает, когда будет следующее нападение? Деревня лежала полукругом относительно мрачного замка с одной-одинокой башней, поросшей мхом. Мост, служивший единственной переправой через глубокий ров, почти всегда был опущен, чтобы Абсалон мог в любой момент покинуть свою обитель.
Мужчины в плохо вычищенных доспехах ходили группками по два-три человека, создавая иллюзию патруля, хотя Ризо взглядом опытного главнокомандующего быстро увидел их слабые места. Кто бы их не тренировал, но профессионализмом и умением вести бой явно не сильно отличался. Единственное, чего инструктор смог достичь, так что это привить каждому лицо, не обремененное интеллектом. Если дела обстояли так печально, от чего же никто так и не смог взять Эльцеран?
Большие двери отворились, впустив порыв холодного ветра, который бы задул горящие свечи, если бы их использовали по назначению. Но в красивых канделябрах торчали только обглоданные кем-то обрубки, будто в замке царил лютый голод. Мрачные стены с местами отсутствующим кирпичом сквозили приглушенным светом всегда затянутого тучами неба. Пахло сыростью и стариной. Немногие слуги едва справлялись с поддержанием порядка. Одним словом, ничего не изменилось с последнего визита в замок полгода назад.
Огонь слабо горел в большой столовой, где за столом сидел Абсолон и его приближенные. Они молча ели, стуча серебряными вилками по тарелкам. Количество еды свидетельствовало о том, что на Эльцеране потихоньку начинается голод в связи с тем, что за прошедшее лето с переменчивой погодой так ничего и не выросло, а обогащающие набеги прекратились.
- Папа! – тень, сидевшая по правую руку от Абсалона, подняла голову, и Ризо увидел знакомые фиалковые глаза. Девушка и отец хотели были двинуться на встречу друг другу, но первую удержала властная рука хозяина, а второго – двое слуг, которые обрели наконец-таки смелость.
- Тише, - Абсалон медленно отложил вилку, прижимая освободившейся рукой руку девушки. – Не отвлекайте моих гостей, - сказал он, хотя присутствующие продолжали молча есть, так и не подняв седых голов.
- Какого черта ты здесь делаешь, Лия?! – Ризо, в котором давно не горело ничего внутри, рефлекторно растолкал своих пленителей, заставив их вновь в страхе отшатнуться.
- Так захотел Хозяин, - одними губами улыбнулся Абсолон, но увидев удивленное лицо командора, спросил – Ты же не думал, что я тут приказы раздаю?
- Люди говорили…
- Ах, нашел кого слушать! Неужели ты так глуп, поверив песням старух? – молодой человек даже встал, поднимая за собой Лию. Рубиновая коса упала ей на плечи. – Что, не привык видеть дочь без грима?
Девушка потупила глаза. С детства мать учила ее использовать черные фиалки с каплей масла, придающей волосам более темный оттенок, почти черный. Несмотря на то, что Лия родилась от человека и афкая, гены последних оказались сильнее, подарив новорожденной все черты: волосы цвета красного дерева, темно-пурпурные глаза и мелкие родинки, начинающиеся от пупка и ниже, почти до самых колен. Старик Солидоньер, зная, кто она есть, все равно принял в свой замок из-за уважения к ее отцу, дав кров и воспитания, скрыв девушку ото всех. Даже от своего любимого сына.
- Хозяин не смог бы ее найти, не будь она такой влюбчивой. Она долгое время делила постель с другом этого избалованного мальца, Аарона кажется, - Абсалон изучающе смотрел на Ризо, сощурив серые глаза.- Ее привезли мне в подарок. Хотя я и не люблю потрепанных. Но вы, командор, вызываете мое уважение, поэтому иметь твою дочь будет огромным удовольствием.